Цемент для брандмауэра

«Всё ради Германии» — казалось, что после 1945 года этот слоган штурмовых отрядов нацистской Германии (SA) навсегда ушел в историю.

Но в 2021 году выяснилось, что это не так: фразу использовал в одном из своих выступлений Бьёрн Хёкке, лидер тюрингского отделения современной ультраправой партии «Альтернатива для Германии» (AfD). Два года спустя он повторил первые два слова из слогана, предлагая аудитории самой произнести третье, — собравшиеся хором прокричали: «Германии!» Это послужило поводом для судебного разбирательства, по итогам которого Хёкке был оштрафован.

Хёкке не единственный член AfD, который любит рассуждать о нацистском периоде в истории страны. Например, нынешний председатель парламентской фракции партии Александр Гауланд утверждал, что у немцев «есть все основания гордиться достижениями немецких солдат в двух войнах», а «Гитлер и нацисты — всего лишь птичий помет на более чем тысячелетней успешной истории Германии».

В стране, где к теме Второй мировой вообще относятся очень чувствительно, такие высказывания многих шокируют. Например, в ответ на слова Гауланда тогдашний генеральный секретарь Социал-демократической партии Германии (СДПГ) Ларс Клингбайль заявил: «Это шокирующая тривиализация национал-социализма. Позор, что такие люди заседают в немецком бундестаге», а лидер фракции зеленых в бундестаге Катрин Гёринг-Эккардт сочла их «невероятной пощечиной всем пережившим Холокост, их потомкам и родственникам».

Однако AfD рассуждает не только на исторические темы, ее лозунги, касающиеся современной повестки, звучат не менее скандально. В ходе последней предвыборной кампании партия настаивала на том, что Германия должна выйти из Еврозоны, а заодно покинуть Парижское соглашение по климату. Но самым шокирующим лозунгом стала «реэмиграция», то есть массовая депортация из Германии людей с иммигрантскими корнями.

Отложенное и ожидаемое решение

Собственно, именно нападки на мигрантов и послужили основным мотивом, на основании которого немецкое Федеральное ведомство по охране Конституции в начале мая признало AfD «подтвержденно правоэкстремистской» партией. Это решение не вводит запрет на деятельность партии, но дает правоохранителям право вести за членами AfD наблюдение и устанавливать прослушку.

Такое представление о народе проявляется в общей антимигрантской и антимусульманской позиции партии».

Решение ведомства наделало много шума в мире: в негативном свете про него поспешили высказаться и премьер-министр Венгрии Виктор Орбан, и представители администрации Дональда Трампа в США. Однако при более детальном рассмотрении наделение AfD статусом «правоэкстремистской» не является таким уж неожиданным.

Как отмечает в своем телеграм-канале немецкий политолог Алексей Юсупов, публикация результатов расследования ведомства по охране Конституции изначально планировалась еще в конце прошлого года, но была перенесена, чтобы не оказывать влияния на прошедшие в минувшем феврале парламентские выборы.

В поле зрения немецких правоохранителей AfD и связанные с ней структуры попали давно. В 2023 году аналогичный статус «подтвержденно правоэкстремистских» получили молодежная организация партии «Молодежная альтернатива» и региональные отделения в Бранденбурге, Мекленбурге — Передней Померании, Саксонии и Саксонии-Анхальт, а в 2024-м — еще местная организация AfD в Тюрингии. «Молодежная альтернатива» попыталась оспорить этот статус в административном суде Кёльна, но ее иск был отклонен на всё том же основании — этническом понимании нации и ксенофобской риторике.

Не запрет, но на шаг ближе

В истории ФРГ «Альтернатива для Германии» — далеко не первая партия, в отношении которой была реализована процедура признания экстремистской.

Еще в 60-е годы под наблюдение попала Национал-демократическая партия Германии (NPD), которая исповедовала неонацистские взгляды, и в 70-е годы власти ФРГ стали классифицировать ее как экстремистскую. Под наблюдением властей находятся и ряд других неонацистских организаций вроде Die Rechte («Правая») и Der III. Weg («Третий путь»).

В то же время внимание правоохранителей обращают на себя и силы, относящиеся к противоположной части политического спектра: так, в 1995 году ведомство по охране Конституции стало вести наблюдение за Левой партией (Die Linke), а в конце 2000-х годов присвоило статус левоэкстремистской входившей в ее состав «Коммунистической платформе».

Платформа находится под наблюдением спецслужб до сих пор, но это не помешало ей продолжить дальнейшее существование в рамках Die Linke. В свою очередь, сама партия неоднократно подчеркивала свою приверженность демократическому устройству и в 2014 году добилась прекращения наблюдения. Ее политическое положение остается вполне стабильным: на парламентских выборах в феврале за нее проголосовали 8,8% избирателей.

За всю историю ФРГ запрещены были всего две партии. В 1952 году Федеральный Конституционный суд вынес такое решение в отношении неонацистской Социалистической имперской партии, которая отрицала Холокост и требовала возвращения Германии «бывших восточных областей», перешедших после Второй мировой войны под контроль Польши и СССР. А еще четыре года спустя под запрет попала Коммунистическая партия Германии на том основании, что она призывала к революционному захвату власти и отвергала парламентскую демократию.

Процедура запрета партии в Германии еще сложнее, чем наделение ее статусом экстремистской. Для ее запуска палаты федерального парламента или правительство должны обратиться в Конституционный суд, который выносит решение, противоречит ли деятельность партии статье 21.2 Основного закона ФРГ. Эта статья гласит, что «партии, которые по своим целям или поведению своих сторонников стремятся причинить ущерб основам свободного демократического строя либо устранить его или поставить под угрозу существование ФРГ, неконституционны».

Основания для запрета рассматриваются очень тщательно, поэтому разбирательство может тянуться годами. При этом велика вероятность, что иск в итоге не будет удовлетворен. Например, в 1993 году немецкие власти инициировали процесс запрета ультраправой Свободной немецкой рабочей партии, но Конституционный суд счел, что она не обладает атрибутами партии, поэтому в 1995 году ее запретило МВД, но уже не как партию, а как общественное объединение — такие полномочия ведомству предоставляет закон «Об объединениях» 1964 года.

Другим примером могут служить попытки запретить NPD. В 2001 году бундестаг, бундесрат и федеральное правительство подали соответствующий иск, но два года спустя суд его отклонил, потому что в ходе следствия обнаружилось, что многие руководители партии, чьи высказывания приводились в качестве доказательств экстремистского характера, на самом деле были тайными осведомителями ведомства по охране Конституции.

При второй попытке, предпринятой в 2017 году, иск был подготовлен лучше, но всё равно не был удовлетворен: по мнению судей Конституционного суда, члены партии действительно стремились разрушить основы демократического устройства, но их шансы на успех были ничтожно малы. 

Невыгодный запрет

Идея, что «Альтернативу для Германии» пора запретить, высказывалась уже не раз. Например, в июне 2023 года Институт прав человека Германии опубликовал доклад о деятельности AfD, вывод из которого: вопрос о запрете партии уже созрел.

В октябре 2024 года к тому же призвал Георг Майер, лидер социал-демократов (SPD) в Тюрингии, где правые радикалы одержали громкую победу на выборах в земельный парламент и на первом же заседании фактически парализовали его работу. По словам Майера, действия AfD направлены против парламентаризма и являются «достаточным основанием для процедуры запрета партии».

В ноябре 2024 года межфракционная группа из 113 депутатов, представлявших четыре парламентские партии, подала президенту бундестага ходатайство о запуске процедуры запрета в отношении AfD. А 31 января этого года нижняя палата немецкого парламента провела дебаты, по итогам которых вопрос был направлен на рассмотрение в парламентские комитеты. Для передачи иска в Конституционный суд его должно поддержать более половины депутатов бундестага.

В новом созыве нижней палаты немецкого парламента, сформированном по итогам февральских выборов, преобладают представители различных правых партий — от умеренных до радикалов. 152 из 630 мандатов принадлежит самой AfD, еще 208 — CDU/CSU. Сомнительно, что христианские демократы будут готовы в массовом порядке поддерживать подобные инициативы, — не из любви к AfD, а по чисто практическим соображениям.

С одной стороны, CDU/CSU еще недавно сами использовали голоса ультраправых, чтобы попытаться провести антимиграционный пакет регулирования еще в прошлом составе бундестага, накануне выборов. Тогда поправки принять не удалось, но принцип брандмауэра — правило отказа от любого сотрудничества мейстримных партий с AfD — был нарушен. Если сейчас христианские демократы будут голосовать за запрет «Альтернативы», недавний факт их сотрудничества ударит по самим CDU/CSU.

С другой стороны, у христианских демократов могут быть и другие более практические соображения не подавать иск в Конституционный суд против AfD.

Процедура запрета может длиться годами и вряд ли завершится до следующих парламентских выборов, запланированных на 2029 год. А поскольку статус экстремистской организации не означает лишения права участвовать в выборах и вести партийную агитацию, в будущих предвыборных кампаниях на федеральном и земельном уровнях AfD не упустит возможность поэксплуатировать свой имидж жертвы «картельного сговора» мейнстримных партий, о котором члены «Альтернативы» и так любят рассуждать.

Если в феврале этого года AfD набрала 20,8% голосов и заняла второе место, то, согласно последним опросам, ей удалось обойти CDU/CSU: в конце апреля «Альтернативу» поддерживали 26% опрошенных — против 25% у христианских демократов.

Солидарность ультраправых

В самой «Альтернативе для Германии» решение о признании ее правоэкстремистской, разумеется, охарактеризовали как «политически мотивированное».

Лидеры AfD Алис Вайдель и Тино Хрупалла выступили с заявлением о том, что накануне начала работы нового кабинета министров власти ФРГ решили дискредитировать самую сильную партию страны. Позже Хрупалла назвал 2 мая «черной пятницей для демократии» и предположил, что лидер ГДР Эрих Хонеккер и глава восточногерманской тайной полиции Эрих Мильке гордились бы министром внутренних дел Нэнси Фезер, подписавшей решение о признании партии экстремистской.

Не ограничившись общими фразами, AfD также обвинила ведомство по охране Конституции в отсутствии доказательств антиконституционной деятельности партии. В частности, партия отвергла утверждения о том, что ведет ксенофобскую или исламофобскую агитацию: «Напротив, теперь за нашу партию голосует всё больше граждан Германии с миграционным прошлым».

5 мая AfD перешла от слов к делу и подала иск с требованием отменить решение о признании ее экстремистской партией. Дело начал рассматривать всё тот же административный суд города Кёльн, который в 2022 году подтвердил законность слежки за AfD, а два года спустя счел правомерным присвоение статуса правоэкстремистской «Молодежной альтернативе».

На время судебного разбирательства, которое может затянуться на многие месяцы, «Альтернатива» останется под наблюдением и будет считаться «подозреваемой» в экстремизме, но в специальный список внесена не будет.

В целом попытки «Альтернативы» оспорить решение в суде, одновременно распространяя обвинения в политизированности всего процесса, вполне стандартны для европейских ультраправых сил, против которых вводятся какие-либо ограничения.

Когда 31 марта суд Парижа лишил права баллотироваться лидера французского ультраправого «Национального объединения» Марин Ле Пен, она тоже утверждала, что истинной причиной было нежелание «системы» допускать до участия в президентских выборах самого популярного кандидата, представляла себя борцом за истинную демократию и обжаловала решение в суде. В ее случае попытка мобилизовать электорат не дала существенных результатов: согласно опросам, через месяц после обнародования решения суда уровень ее поддержки снизился, но ненамного: с 37% до 33%.

В случае AfD не стоит ожидать, что хотя бы какое-то число их нынешних сторонников отпугнет — тем более приостановленный — статус «правоэкстремистской». В последние годы партия прежде всего агрегирует голоса недовольных текущей ситуацией в Германии — например, миграционной политикой. Если новому правительству Фридриха Мерца не удастся добиться того, что голосовавшие за «Альтернативу» немцы увидят улучшение в этой сфере, то популярность AfD никуда не денется.

Брандмауэр обновлен

Однако и недооценивать эффект влияния на политическую систему Германии признания AfD экстремистской тоже не стоит.

Во-первых, «Альтернатива» понесет серьезные аппаратные и организационные издержки. Как отмечает политолог Дмитрий Стратиевский, у ее представителей могут возникнуть проблемы при занятии должностей в государственных учреждениях, например, в правоохранительных органах или в судебной системе.

Во-вторых, решение ведомства по охране Конституции может отбить охоту у других политических сил искать путей сотрудничества с AfD. Если уже в феврале 2025 года сотни тысяч немцев вышли на улицы, протестуя против кооперации христианских демократов и «Альтернативы» на голосовании в бундестаге по ранее упомянутому миграционному пакету, то теперь эпизоды подобного сотрудничества партии Фридриха Мерца или любых других политических сил с AfD будут иметь гораздо больший электоральный риск.

Таким образом, давший трещину несколькими месяцами ранее немецкий брандмауэр в результате событий начала мая стал намного крепче. Это будет подталкивать христианских демократов и правительство Мерца искать поддержку своих решений в рядах только мейнстримных политических сил.