Ужесточения продолжаются

Перед началом учебного года поднялась новая волна требований ужесточить правила обучения детей мигрантов в российских школах. Появился межфракционный законопроект, предлагающий сделать платным обучение мигрантов в российских школах. Авторы законодательной инициативы — сенатор от Оренбургской области Елена Афанасьева и депутаты Госдумы от КПРФ, ЛДПР, СЗРП и «Новых людей». Отсутствие среди подписавшихся депутатов «Единой России» дает шансы на то, что инициатива не будет реализована.

Авторы законопроекта в пояснительной записке приводят данные МВД: в 2025 году в России находится более 638 тысяч несовершеннолетних мигрантов, в основном из стран СНГ и Средней Азии. В российских школах из них обучается только 181 500 детей. То есть в учебных заведениях находится лишь около трети из них.

Также лидеры партии «Новые Люди» обратились в Минпросвещения с предложением допускать зачисление не более одного ребенка-мигранта в класс. Минпросвещения же опубликовало рекомендации, предписывающие контролировать высказывания детей-мигрантов: к этому процессу будет сразу подключена полиция даже в случаях, если подросток ничего противоправного не делает.

1 сентября в российские школы детей мигрантов пойдет еще меньше, чем обычно. В конце 2024 года Владимир Путин подписал поправки в закон об образовании, вводящие обязательное тестирование на знание русского языка для детей иностранных граждан при зачислении в школы.

Законодательное закрепление дискриминации

— Мы и раньше видели, что детям мигрантов трудно было записаться в школу. Детей не брали в силу расизма или не желая заниматься их адаптацией. Тогда это было незаконно. Походы правозащитников в школы вместе с родителями, обращения в контролирующие инстанции помогали, — рассказывает «Новой газете Европа» Ольга Абраменко, эксперт Антидискриминационного центра «Мемориал».

Тесты на знание русского языка появились в конце марта 2025 года, применять их стали с апреля. Образцы тестов доступны онлайн. Для зачисления в первый класс надо сдать только устное задание, со второго по одиннадцатый — устное и письменное. Появление тестов вызвало дискуссию в медиа и соцсетях — отмечалось, что задания достаточно сложные: не на все вопросы можно дать однозначные ответы, нужно хорошо разбираться в частях речи, правилах языка, не путаться с окончаниями.

Спикер Госдумы Вячеслав Володин говорил, что тесты разрабатывались в расчете на то, что для зачисления ребенка в школу надо дать 30% правильных ответов. Но брать в школы будут тех, кто правильно ответит на 90%. В мае Володин отмечал — не воспринимая такой результат как плохой — что за первый месяц работы системы из 1762 обращений о зачислении детей только 27 взяли школу. 81% отсеяли еще на этапе подачи документов.

Мама ребенка, которого не взяли в первый класс, так описала процесс тестирования: «У нас ребенок родился тут, ходил в детский сад с двух лет. Кроме русского языка, у нас нет другого языка общения в семье, но он не сдал тестирование. На запрос о предоставлении видеозаписи — отказали. Ребенок еще не пошел в первый класс, а с него уже требуют не ошибаться, дети дошкольники находятся в стрессе, так как родителей не пускают в кабинет, на экзамене находятся три экзаменатора, а еще камера в лицо.

В России развивается система инклюзивного образования. Из 17 миллионов российских школьников у миллиона — так называемый статус «ребенка ОВЗ», то есть с ограниченными возможностями здоровья. Государство предоставляет десятки вариантов адаптированных школьных программ для детей с теми или иными особенностями развития. В том числе для детей, которые вообще не могут говорить, либо испытывают серьезные трудности с устной или письменной речью.

В профильном НКО, помогающем «особенным детям», «Новой газете Европа» подтвердили, что не существует никаких адаптированных вариантов тестирования на знание русского языка. Правозащитникам также неизвестны случаи, чтобы мигранты пытались устроить в российские школы своих детей-инвалидов.

— Практика тестирования [детей мигрантов перед зачислением в школы] в мире есть, но она делается вовсе не с целью отсечь «детей, недостойных обучения», а с целью наметить их образовательный маршрут. Создаются интеграционные классы с интенсивным изучением языка, затем постепенное вливание в обычные классы. Такой практики, как сейчас в России, нет нигде в мире, — отмечает Ольга Абраменко.

Было сложно, стало почти невозможно

Судя по рассказам правозащитников, 1 сентября в школы смогут пойти очень немногие дети мигрантов.

— Государства, обучающие детей мигрантов, думают о своей пользе. Мы же получаем на своей территории достаточно большую массу подростков, которые шатаются без дела, а криминальная среда готова их аккумулировать без тестирований и правильно оформленных документов родителей. То, что сейчас происходит, — абсолютно антигосударственная деятельность, — комментирует «Новой газете Европа» правозащитница, много лет помогающая мигрантам в Москве.

Она рассказывает, что сейчас заявление для зачисления в школы надо подавать онлайн на порталах Mos.ru или «Госуслуги». При неполном пакете документов заявление просто не проходит, тогда как раньше о ситуации с регистрацией можно было разговаривать на уровне школ. Например, можно было объяснить, что документы находятся в процессе оформления.

— У нас был пока один случай, когда дошли до тестирования ребенка. Тест он не сдал: критериев оценки мы не знаем. Три месяца он должен обучаться русскому языку, и через этот промежуток времени мы повторно можем подать заявление.

— продолжает она.

Эта правозащитная организация также занимается случаем семьи из Афганистана. Они уже получили гражданство РФ, но детей уже полгода не удается устроить в школы: чиновники от образования ссылаются на нехватку мест.

— Один завуч мне сказал: в прошлом году было сложно устроить ребенка мигранта в школу, в этом — почти невозможно. В этой школе к 1 сентября было десять заявлений детей мигрантов, они возьмут только одного. Он уже проучился в школе девять лет, идет в десятый класс, поэтому ему надо заново подавать документы, так как десятый класс — старшая школа. ОГЭ (экзамен, обязательный для всех девятиклассников. — Прим. ред.) по русскому языку сдал на четыре. Администрация школы уточняла, должен ли он проходить тестирование по русскому языку: выяснилось, что нет, — рассказывает правозащитница, помогающая устраивать в подмосковные школы детей мигрантов.

Правозащитники отмечают, что они общаются с малой частью мигрантов: теми, кто готов отстаивать свои права, в принципе контактировать с людьми за пределами своей среды.

— Занимаюсь семьей, которая хочет перевести детей из частной школы в бесплатную муниципальную. Их документы сейчас на проверке, в семьей трое детей. Маме с дочерью надо было съездить в Таджикистан, они вернулись, выяснилось, что дочери теперь надо заново проходить проверку МВД, а у двух сыновей — всё в порядке. Есть другая семья, достаточно образованная: мать — врач, отец работает мастером в «ПИКе». Второй год бьемся, чтобы их детей устроить в школы. Пока лишь одна частная школа согласилась бесплатно взять их на экстернат, — рассказывает она.

Правозащитники инициируют открытие в России курсов для обучения детей мигрантов русскому языку, волонтерами на них выступают в том числе русскоязычные дети.

— Семья работяг: отец на стройке, мать печет пироги. Двое сыновей-подростков. Они понимают, что в школу их не возьмут, они не учатся второй год. Думают отправлять их в Таджикистан: там они будут у теток-дядек, семья разрушается, — продолжает рассказывать о своей практике правозащитница.

Иногда мотивацией ехать в Россию является не потребность в работе, а желание спастись от домашнего насилия.

— рассказывает она.

Научный сотрудник берлинского центра Карнеги Темур Умаров рассказал «Новой газете Европа», что пока только власти Кыргызстана отреагировали на ситуацию: МИД страны предложил тестировать на знание русского языка в Кыргызстане людей, отправляющихся на заработки в России.

— На государственном уровне в Узбекистане и Таджикистане неизвестно о какой-либо реакции, на общественном — есть возмущение этой ситуацией. Россия продолжает оставаться самой популярной страной для выезда на заработки для граждан Узбекистана, Таджикистана и Кыргызстана. Росстат закрыл статистику, но с 2022 года люди меньше приезжают на постоянное место жительство в РФ, жители Средней Азии теперь чаще едут на сезонные заработки, без семей, — отмечает Умеров.