— Как бы вы оценили реакцию Азербайджана на события в Екатеринбурге? Насколько обоснованной была такая жесткая позиция?

— Я вообще считаю, что инцидент в Екатеринбурге никакой роли не играет. И криминальная составляющая в принципе не имеет отношения к тому, что сейчас происходит. Отдельная тема — это положение диаспор выходцев из стран бывшего СССР. И это тема старая: «лица кавказской национальности», «инородцы» и всё остальное. Меня самого в Москве дважды хватал ОМОН, когда я приезжал на конференции. Наезды, беспредел, убийства — это и раньше было. Сколько трупов мы привозили из России в Азербайджан, всегда это было, это есть, и это завтра будет. И здесь возникает вопрос, почему Алиев сейчас вдруг так отреагировал.

— И почему, как вы считаете?

— Потому что изменилась геополитика. Надо понимать, что всё это — шоу для обывателя.

— Что вы называете изменением геополитики?

— Готовьтесь к тому, что будут такие же истории в других городах. Российские коллеги рассказали мне: по всем регионам России МВД дало указание поднять уголовные дела, где фигурируют азербайджанцы, за последние десять лет. В России трудно прожить без криминала, особенно если ты занимаешься бизнесом, ты как минимум взятки должен давать, поэтому что-то всегда можно найти на любого. Такой же инцидент мог произойти в Калуге, в Москве, в Питере — где угодно. Вот в Воронеже уже было. Проблема в том, что изменился геополитический момент. Поэтому Алиев и реагирует не год назад, не пять лет назад, а именно сейчас.

— Так что всё-таки изменилось?

— Возможно, этого не замечают даже азербайджанцы, а уж россияне тем более. Но начался дрейф Ильхама Алиева от Москвы в сторону Турции и Запада. А если быть точнее, то с марта идет активная деятельность в этом направлении, в частности в США.

Кроме того, активнее стала Турция. Она заговорила о необходимости скорейшего подписания мирного договора Азербайджана с Арменией. Документ уже готов, но Азербайджан оттягивает подписание. Россия выступает категорически против. Для России заключение этого договора будет означать полный уход с Южного Кавказа. Она уже остается там только на военной базе в Армении, в Гюмри. Если будет подписан мирный договор, Армения может установить хорошие отношения с Турцией, с Грузией у нее тоже будет всё нормально, а значит — гудбай, Россия.

— Недавно премьер-министр Армении Никол Пашинян ездил в Турцию…

— И еще больше контактов было между различными ведомствами. А на парад 9 мая в Москву Алиев не поехал. В это время в Баку проходила встреча руководителей спецслужб Азербайджана, Израиля и Турции. То есть Азербайджан отходит от России. До Путина, видимо, это дошло. И то, что происходит, — его превентивный удар.

Что делает обычно Путин, когда с кем-то на постсоветском пространстве у него возникает проблема? Есть, конечно, форма прямого воздействия — как война против Украины. Но не будет же он открывать второй фронт, особенно против Азербайджана.

— За которым стоит Турция, вторая армия в НАТО.

— Да. Россия завязла в Украине, она свою-то Курскую область не может освободить. А раз военное решение не подходит, надо искать другие козыри, как говорит Трамп. Раньше в таких случаях что-то находили в сельскохозяйственных продуктах — в молдавских винах, в грузинском «Боржоми» и так далее. С Азербайджаном этот номер не прошел, потому что Россия сама много чего поставляет в Азербайджан. И мы уже обнаружили что-то в луковых кольцах из России.

Раньше было еще одно средство: против азербайджанцев поднимали нацменьшинства — талышей, лезгин и других. Сейчас единственным инструментом России остались какие-то меры против диаспоры. Устроить демонстративный наезд, поднять истерику в пропаганде и так далее. И то, что произошло в Екатеринбурге, — это откровенная демонстрация, акция устрашения. Не только в адрес азербайджанской диаспоры, больше в адрес Алиева лично.

Это старое оружие. В полной мере оно впервые было опробовано еще в 1999 году, во время второй чеченской войны, сценарий был тот же. Азербайджан тогда помогал чеченцам, у нас лечились раненые. Россия была недовольна, и из страны депортировали 12 тысяч азербайджанцев. Это было очень действенное средство для дестабилизации обстановки в Азербайджане.

Сейчас

у нас тоже обыватель верит, что арестованные в азербайджанском отделении агентства Sputnik — агенты ФСБ.

— А это неправда, они не агенты ФСБ?

— А зачем? У Путина с Алиевым были прекрасные отношения, зачем что-то делать агентам ФСБ, когда так хорошо контактируют первые лица? ФСБ появляется там, где позиции России слабы, а в Азербайджане у России всегда были хорошие отношения на самом высоком уровне.

— Но вы же говорите, что Азербайджан дрейфует в сторону? Может, поэтому и ФСБ?

— Это несерьезно. Это шоу как с одной стороны, так и с другой. Это то же самое, что арест российских граждан в Азербайджане и объявление их членами ОПГ, которая наркотики перевозила. На самом деле это молодежь, бежавшая от войны против Украины. Просто в Азербайджане их мало, бежали в основном в Грузию, в Армению, в Казахстан. Было бы их у нас больше — арестовали бы тоже 50 человек.

— Вы вспомнили такую же кампанию в 1999 году, но тогда Азербайджан был слабым, можно было на него воздействовать такими методами. Сегодняшний Азербайджан — достаточно сильное государство, мигранты из вашей страны в Россию уже практически не едут…

— Давно уже не едут.

— Насколько действенным может быть эта, как вы сказали, акция устрашения?

— Вы смóтрите с точки зрения разума, объективно. А у Путина своя логика. Вспомните, как он начал войну с Украиной: на основе грубейших промахов. Будь он поумнее, мог бы не воевать, вся восточная часть Украины и так была у него. Он фактически нанес удар по своим, теперь вся Украина настроена против России. Но у Путина своя логика, своя психология, он думал, что три дня — и он победоносно захватит всю Украину. Сейчас такие же ошибки он совершает с Азербайджаном.

Население Азербайджана — 10 миллионов человек, это по статистике, а реально там живет миллионов семь. В маленькой стране это будет ощущаться, конечно. Поэтому в принципе проблему можно создать. Не скажу, что это будет как в 1990-е годы, но шансы у Путина есть.

— У азербайджанцев в России много собственности — от дорогих объектов недвижимости в Москве до овощных ларьков на периферии. Вы считаете, владельцам уже пора бояться, что у них отнимут бизнес? Или есть какая-то черта, на которой Россия остановится, чтобы не портить отношения совсем?

— Азербайджанцы в России всегда жили на пороховой бочке, они всегда знали, что у них могут всё отнять. Вот сейчас наши внезапно расхрабрившиеся депутаты парламента, а они у нас храбреют только по указанию, обратились к диаспоре в России: чего, мол, вы там сидите, возвращайтесь в Азербайджан, иначе вас ждут проблемы. И это правда.

Я изучал проблемы диаспор, поэтому могу сказать: любое общество состоит из обывателей, есть только небольшая группа активных граждан, которые готовы сопротивляться, идти на митинги и так далее. Из Азербайджана наиболее активные граждане уезжают в Европу, в Америку. Кто едет в Россию? Обыватели. Трудовые мигранты, которые по большей части думают, что в России чего-то добьются.

— Вы серьезно? А миллиардеры азербайджанского происхождения? Вагит Алекперов, Год Нисанов, Араз Агаларов, Фархад Ахмедов и другие?

— Это люди, которым в России позволили разбогатеть. А что сказал Путин о разбогатевших представителях постсоветского пространства? Они разбогатели в России, а значит, должны делиться. Вспомните судьбу Тельмана Исмаилова. Отказался финансировать Олимпиаду в Сочи — и что с ним сделали? Помните Черкизовский рынок?

Большинство миллиардеров — люди Путина или Алиева, через них проходят все дела. Вы берете только верхнюю часть айсберга. А посмотрите на тот же «Лукойл»: кто его хозяин? Вы думаете, что Вагит Алекперов? А он на самом деле просто менеджер, реальный хозяин — Путин, который действует через своего однокурсника по университету Ильхама Рагимова. Формально Рагимов — юрист в «Лукойле», но все дела проходят через него.

Это тогда только разозлило Алиева, потому что Кадыров для него — просто губернатор, не его уровень. Сам Путин извиняться не собирался, и так возник конфликт. Рагимов сейчас, по сути, исполнял роль Кадырова. Я более чем уверен, что Алиев таких извинений не примет. Я это понимаю так: Путин послал сигнал, Алиев не принял.

— Может ли в принципе реакция Баку остановить все эти рейды против азербайджанцев, о которых вы говорите? Или они станут еще жестче?

— Думаю, что какое-то время жесткие действия в России будут продолжаться. Алиев ждет, чтобы ему позвонил лично Путин. Путин может позвонить, но не сразу. У него и у Алиева одни и те же проблемы с Западом. Да, положение Алиева лучше, с ним общаются, с его мнением считаются, но он всё равно постоянно подвергается жесткой критике на Западе. То есть объективно Путин ближе Алиеву, поэтому Алиев не сторонник полного развала отношений. И Путину нужен Азербайджан, чтобы обходить санкции. Но пободаться они должны.

— Зачем?

— Алиев требует уважительного отношения. И главный вопрос для него — Армения, поэтому я думаю, что какое-то время конфронтация будет продолжаться.

— Вы сказали, что начался этот «дрейф» Алиева в марте. Но в конце декабря прошлого года, когда произошла трагедия с азербайджанским самолетом, Ильхам Алиев тоже повел себя с Путиным достаточно жестко.

— Есть всё-таки разница между реакцией на трагедию с самолетом и тем, что произошло сейчас. В трагедии с самолетом было очень много личного для Алиева. Вы знаете, что в тот день в воздухе было два азербайджанских самолета? Один летел в Грозный, а в другом летел Алиев. У обоих самолетов случились проблемы с GPS. Алиев быстро дал команду возвращаться, но дальше он понял, что сбить могли и его. Если бы тогда Путин сразу позвонил с извинениями, реакция могла быть другой. То есть тогда это был во многом личный вопрос, а в этом случае — политика. Вопрос о присутствии России на Южном Кавказе.

— Когда начали портиться отношения России и Азербайджана? Оскорбительные высказывания российских депутатов и политиков в адрес Азербайджана звучали задолго до истории с самолетом и даже до войны в Карабахе. Когда, по-вашему, стало понятно, что между странами что-то пошло не так?

— У меня есть книга «Азербайджан начала XXI века». И главу о российско-азербайджанских отношениях я назвал так: «Дружба и сотрудничество на основе недоверия и подозрительности». Все тридцать лет первые лица России и Азербайджана встречаются, целуются, говорят друг другу хорошие слова, а на самом деле они друг друга используют, поэтому проблемы возникали периодически. Не надо искать точку отсчета.

В Армении до 2020 года настроения были в целом пророссийские, Армения была связана с Россией, она от России зависела. Потом выяснилось, что Россия уже тогда была на стороне Азербайджана. Мы бы не начали войну, если бы не знали, что Россия будет нейтральна. Предполагалось, что после имитационных пятидневных боев Армения возвращает Азербайджану семь районов вокруг Карабаха, в ответ Азербайджан дает согласие на ввод российских войск в Карабах в статусе миротворцев. План был в том, что Россия возвращается в Азербайджан. Вопреки всему, Никол Пашинян не потерял власть, как рассчитывали в Москве, к власти не пришел пророссийский премьер, Пашинян отказался от Карабаха, стал укреплять контакты с Западом и начал отходить от России. В прошлом году он выгнал российских пограничников с границы с Ираном, осталась только военная база в Гюмри, но и она уйдет, как только будет подписан мирный договор с Азербайджаном.

Что касается Азербайджана, то у нас в обществе всегда доминировали антироссийские настроения. Главы государств сохраняли видимость хороших отношений, но в обществе и раньше было недоверие.

— Чем, по вашему мнению, закончится нынешний этап в отношениях России и Азербайджана?

— Какое-то время будет продолжаться эскалация. В ряде регионов России, как я ожидаю, сейчас пройдут волны возмущения азербайджанской криминальной мафией, от которой страдает русский народ. И я жду больших депортаций.