Борьба за длинные волосы

Сопротивляться государству — наследственная черта семьи Грозевых. Их государство давало им для этого достаточно поводов. После Второй мировой войны Болгария оказалась в сфере влияния СССР: в стране установился политический режим советского типа — со своей коммунистической партией, местным вождями и общим со всеми странами социалистического блока «железным занавесом» от западных стран.

Его отец Грозю Грозев работал учителем математики в небольшом городке возле Пловдива, дорос до директора школы, но потом был поставлен перед дилеммой: либо он срезает свои длинные волосы, либо увольняется. Бунтарь Грозев-старший выбрал волосы и заодно с увольнительной получил еще и «волчий билет» на работу учителем в советской Болгарии: партийные власти считали хипповскую прическу символом политической неблагонадежности и «низкопоклонства перед буржуазным Западом». Такие люди не должны были воспитывать детей в социалистической Болгарии.

Грозев-старший устроился работать мастером по ремонту лифтов в Пловдиве, на досуге подрабатывая портным. Изгнанный из школы авторитарной системой, он сам иногда прибегал к авторитарным методам, воспитывая своего сына. Убежденный американофил, Грозев-старший заставил Христо учить английский вместо французского, а потом — вопреки желанию мальчика — поступить в английскую гимназию в Пловдиве. С такой языковой подготовкой следующим логичным шагом было поступление на отделение филологии Пловдивского университета, но самого Грозева-младшего интересовали только две вещи.

Первое — это журналистика: в юности Грозев писал для пловдивской комсомольской прессы, пытаясь, по его словам, добавить в материалы подцензурного издания немного «диссидентства». Второе увлечение напрямую связано с первым. Еще когда Христо было около десяти лет, его отец привез из Советского Союза примитивные рации. Будущий разоблачитель российских спецслужб соорудил из них домашнюю радиостанцию и передавал бабушке и дедушке новости — старшее поколение семьи Грозевых жило в том же доме, но этажом ниже. Уже в более старшем возрасте он часами слушал иностранные музыкальные станции и мечтал запустить собственную, независимую.

Благодаря изучению английского Христо Грозев попал в группу болгарских студентов, которую отправили набираться опыта в Лондон. На дворе стояло лето 1989 года, в СССР вовсю бурлила перестройка, которая влияла и на политические процессы в странах «народной демократии». В британской столице Христо дал интервью «Радио Свобода» — медиа, изначально созданном ЦРУ для вещания на страны советского блока. «Что чувствует человек, который знает, что вся его жизнь пройдет при коммунизме?» — спросила ведущая Христо. «Вы не понимаете, коммунизм скоро падет», — парировал Христо. В Болгарии его прогноз сбылся уже через несколько месяцев, но их хватило, чтобы Грозева со скандалом выгнали из университета.

Вместе с просоветскими режимами в Восточной Европе развалился и «железный занавес»: теперь граждане Болгарии могли свободно путешествовать за границу, были бы деньги. Отец Христо к этому времени оставил работу лифтового мастера: в условиях советского дефицита его хобби — шить одежду на заказ в гараже — переросло в настоящий бизнес, и как только в НРБ разрешили регистрировать частные фирмы, Грозев-старший официально стал предпринимателем. «Отец всю ночь стоял в очереди у суда, чтобы его фирма была первой», — вспоминает Христо. Сам он после отчисления из университета решил воспользоваться открытыми границами и подал документы в университет бельгийского города Льеж, где он самостоятельно нашел подходящую бесплатную программу для студентов из Болгарии.

Его приняли, и летом 1990 года Грозев прибыл в Бельгию, чтобы найти жилье и подготовиться к началу учебного года. Но сначала решил отправиться автостопом в расположенный неподалеку Люксембург — там работало «Радио Люксембург»: благодаря мощному передатчику оно десятилетиями доставляло в приемники молодых людей по обе стороны от Берлинской стены актуальную музыку — без скучных новостей и разговоров о политике. Одним из его преданных слушателей был Христо: «Я им постоянно звонил еще из Болгарии и выигрывал в разных конкурсах», — вспоминает он. Теперь настало время познакомиться лично.

Диджеи «Люксембурга» гостеприимно отнеслись к болгарскому юноше и предложили Христо поработать у них стажером. Грозев, конечно, согласился и арендовал уголок у одной из сотрудниц радио. По дороге от дома до временной работы он проходил мимо посольства агонизирующей НРБ и обратил внимание, что это двухэтажное здание выглядит пустым: никто из него не выходит и не заходит внутрь. Однажды он решился и через окно заглянул внутрь. Сотрудников видно не было, а на полу валялись груды бумаг, будто здание покидали в спешке. Грозева охватило любопытство: он пролез внутрь через окно и стал копаться в папках с пометками «Секретно». Начинающий журналист понял, что ему в руки попал фантастический эксклюзив: следующие две недели он провел, изучая брошенные документы уходящей эпохи.

Примерно в то же время в аналогичных папках копались и граждане Германской Демократической Республики (ГДР). После падения Берлинской стены осенью 1989 года они захватывали управления местной спецслужбы (Штази) — в том числе для того, чтобы не дать немецким чекистам уничтожить свидетельства слежки за гражданами. В люксембургском посольстве НРБ Грозев нашел доносы сотрудников друг на друга: мол, товарищ такой-то вместо того, чтобы отметить важный коммунистический праздник, пошел пить с русскими эмигрантами. Из других документов следовало, что НРБ поддерживала Коммунистическую партию Люксембурга — видимо, в утопической надежде, что в этой благополучной стране произойдет пролетарская революция.

Бывший автор комсомольских газет в Пловдиве мечтал написать на основе найденных архивных материалов разоблачительную статью о тогдашнем болгарском руководстве — выходцах из компартии НРБ. Но спустя две недели после проникновения в здание посольства его схватили люксембургские силовики и изъяли тетрадку с выписками. Так что с расследованиями пришлось повременить: к этому жанру Грозев вернется лишь через 20 лет.

После допросов, не шпион ли он, Грозева выслали из Люксембурга.

Радио «Аура»

В 1991 году фонд «Открытое общество», основанный филантропом и предпринимателем Джорджем Соросом, открыл в Болгарии, в городе Благоевграде, университет. Американофил Грозев-старший взял в охапку своего сына, посадил в новенькую «Ладу Самару» и поехал с ним на другой конец страны: Пловдив находится на юге, Благоевград — на юго-западе, ближе к границе с Грецией и Северной Македонией. Добраться из одного города до другого на машине можно примерно за полдня, что в небольшой Болгарии считается приличным расстоянием. «Благоевград казался мне таким далеким, что я сказал отцу, что не смогу жить там целых четыре года, [пока буду учиться]. Но он захлопнул дверь машины, и мы поехали», — вспоминает Христо.

По иронии судьбы, я беседую с ним через защищенный мессенджер Signal, находясь именно в Благоевграде: моя жена — болгарка, родом как раз из этих мест. Учебные корпуса и кампус университета по-прежнему расположены на берегу реки Быстрица в окружении гор: место уютное, поэтому неудивительно, что в одном из корпусов когда-то была резиденция бессменного лидера социалистической Болгарии Тодора Живкова.

В Благоевграде Грозев, объединившись с другими студентами, исполнил свою мечту и запустил городскую радиостанцию «Аура», ставшую в итоге первым частным радио в Болгарии. Ребята транслировали смесь из рок- и поп-музыки с новостями, что в 1991 году на фоне чопорных государственных радиостанций советского типа воспринималось как прорыв. Звукоизоляцию в студии первоначально сделали из коробок для перевозки яблок, а подержанное оборудование Христо заказал в Нидерландах за 350 долларов — ранее его использовала радиостанция, которая вещала на Европу с морского судна. На сайте университета можно найти фотографию молодого Христо. Он не сильно изменился спустя годы, если не считать заметно поредевшей шевелюры: цепкие умные глаза и какая-то смесь постоянной усталости и ранимости, благодаря которой Грозев сразу располагает к себе.

Успех радио «Аура» заметили менеджеры американской корпорации Metromedia, которая в начале 1990-х годов пришла в страны бывшего советского блока. Грозев еще не получил диплом, а у него уже была перспективная работа: американцы предложили ему отправиться в российский город Сочи, чтобы помочь построить сеть коммерческих радиостанций и там. Как и все болгары во времена социализма, Грозев учил русский язык в школе, но решил проверить себя перед поездкой. В Благоевграде он нашел русскую и попросил пообедать с ним. «Ну, что я могу сказать: вам повезло — Сочи не склоняется», — вынесла она вердикт по итогам разговора, в котором Христо постоянно путал падежи. Теперь, прожив в России много лет, он не только почти не делает ошибок, но иногда употребляет русские слова вместо болгарских: например, «разведка» вместо «разузнаване».

Грозев приехал в Сочи — город на берегу Черного моря — летом 1995 года. Здесь он довольно быстро запустил радио «Ника» (модная музыка, новости, развлекательные шоу). Проект оказался прибыльным, и довольные менеджеры Metromedia попросили его поехать в Санкт-Петербург, чтобы усилить команду холдинга. Весь иностранный бизнес в местном правительстве тогда курировал вице-мэр Владимир Путин. Встречи с ним Грозев не запомнил, но уверен, что где-то они пересекались: подпись Путина стоит на документах, которые получали его радиостанции для работы в городе. Топ-менеджер из Болгарии периодически давал комментарии городским медиа. «В петербургской квартире Христо Грозева стоял шкаф. Однажды Христо хотел туда что-то положить, и неожиданно из него выпали старые пластинки», — описывал «Деловой Петербург» в 1997 году, как болгарину пришла в голову идея сделать радиостанцию с музыкой советского времени.

В 2000 году бывший вице-мэр Путин стал президентом, а у американского медиахолдинга начались проблемы в России. Сначала в структуры Metromedia через хитрую схему пролезли люди, близкие к компании миллиардера Владимира Евтушенкова «Система» (Христо, описывая эту историю, использует словосочетание «рейдерский захват»). Одно время российские активы группы Metromedia были записаны на самого Христо — по его словам, в том числе для того, чтобы защитить их от цензуры. К середине десятилетия и американцы, и сам Грозев юридически вышли из акционерного капитала всех радиостанций. Новый собственник дал журналистам указание «не бить по Путину», так как он «свой».

Обиды на страну, где Грозев прожил более десяти лет, он тогда не чувствовал.

Желание заниматься медиабизнесом у него не исчезло: он поселился в Вене и вложился в создание музыкальной радиостанции в Нидерландах, потом — еще одной. Его партнером в этом бизнесе стал Карл фон Габсбург — внук последнего императора Австро-Венгрии. Некогда Габсбурги управляли одним из крупнейших государств Европы, но в 1918 году в результате революции потеряли власть и собственность. Сторонники теории, будто за Грозевым и его расследованиями стоят некие могущественные силы, любят указывать на эту фигуру: мол, Габсбурги — видные члены теневого мирового правительства, в руках которого находится реальная глобальная власть. Сам Христо говорит, что познакомился с Карлом фон Габсбургом на курсах менеджмента в Италии в начале нулевых, и совместная учеба переросла в дружбу. «У него нет ни влияния, ни денег», — так комментирует Грозев конспирологию вокруг своего приятеля.

В конце 2010-х партнеры решили инвестировать в медиа за пределами Нидерландов и обратили внимание на родную для Грозева Болгарию. К тому моменту эта балканская страна уже стала частью Европейского союза, и Христо совершенно не ожидал, что столкнется с еще более жестким отпором со стороны окологосударственных людей, чем в России. Попытки купить болгарские медиа — сначала кабельный телеканал, а потом популярные ежедневные газеты — натолкнулись на противодействие Деляна Пеевски, медиамагната, которого называют «серым кардиналом» болгарской политики. Христо жаловался на него и его людей в Еврокомиссию, судился с ними в Софии, постоянно давал комментарии болгарским медиа, но в итоге он и Габсбург остались без активов. Так, в одном из актов этого публичного спектакля они внезапно обнаружили, что их мажоритарная доля в газетах переброшена на других людей, предположительно связанных с Пеевски. Бизнес-конкуренты Грозева, впрочем, сами обвиняли его в кулуарных договоренностях с этим болгарским медиамагнатом.

«Из России меня выгнали учтиво, хотя бы денег заплатили. А тут — просто украли деньги. Это отвратительная история, которое возбудила во мне желание бороться. Адреналин, ужасно много адреналина», — вспоминает Грозев. Он стал изучать, как и за чей счет Пеевски получает контроль над медиа. Следы вели в Кооперативный торговый банк, в котором держали свои деньги многие государственные компании Болгарии: эти средства потом использовались для покупки изданий, в которых размещали рекламу сам банк и госкомпании, связанные с ним.

Выводы Грозев не опубликовал, а отправил в Еврокомиссию в качестве доказательной базы на нарушение закона. Это не помогло ему в схватке с Пеевски (тот попал под санкции США за коррупцию лишь в 2021 году), но зато позволило сделать важное личное открытие. «Я понял, что я, будучи частным лицом, могу сам сделать полноценное расследование, чтобы убедить в чем-то государственный орган», — говорит он. Так Грозев вернулся на тот путь, который был прерван люксембургскими силовиками, изъявшими у него тетрадку с записями. Поворот выглядит неожиданным и даже подозрительным: успешный медиаменеджер вдруг возвращается к самой что ни на есть полевой журналистской работе: собирает информацию и пишет тексты, пусть и в престижном расследовательском жанре.

«Еще в юности мне нравилось рассказывать людям о чем-то новом, незнакомом им, — родителям, знакомым, да кому угодно», — так Грозев объясняет свои мотивы. Его друзья тоже не видят в таком развитии событий ничего странного. «Он всегда был наблюдательный, как Шерлок Холмс. Однажды подслушал разговор в аэропорту и использовал информацию из него в бизнесе. Так что для меня тут не было ничего удивительного. Он нашел себя в расследованиях», — говорит знакомая его семьи.

К 2014 году Грозев уже отошел от активного управления своими медиаактивами в Нидерландах: они и так приносили стабильный доход. Так у него появилось больше времени для журналистской работы — а поводы для расследований давала начавшаяся гибридная война России против Украины.

Дело о гульфике

Первоначально журналистские расследования были для Христо просто увлечением: в середине 2010-х он даже официально именовал себя hobby researcher (буквальный перевод с английского — «хобби-исследователь»). На рубеже 2013–2014 годов Грозев стал сотрудничать с исследовательским центром при частном Новом болгарском университете. Центр возглавлял экс-премьер Болгарии Иван Костов: в бытность главой правительства он прослыл сторонником евроинтеграции в противовес ориентации на Россию, и даже символика его центра напоминала эмблему НАТО. Например, в марте 2014 года Грозев сделал для центра доклад о том, как российская пропаганда освещает события в Украине — от аннексии Крыма до поддерживаемых Россией протестов на юго-востоке страны.

Разбором фейков от кремлевской пропаганды Христо занимался и в своем блоге на общедоступном движке WordPress. Утекшие базы и уже тем более «пробив» ему еще не были знакомы: рассказывая про очередного активиста из России, приехавшего участвовать в войне на стороне сепаратистов, Христо честно признавался, что ему неизвестно, можно ли его считать агентом ФСБ или нет. Спустя пару лет у него будет возможность получить более однозначный ответ на подобный вопрос.

В какой-то момент Грозеву написал британец Элиот Хиггинс — еще один человек, для которого расследования сначала были хобби (Хиггинс по профессии финансовый аналитик), а потом стали основной работой. В 2013 году Хиггинс, используя только открытые данные, доказал, что сирийские власти использовали против повстанцев химическое оружие. На следующий год он собрал денег через краудфандинг, нанял команду и запустил расследовательский проект Bellingcat. Через два дня после запуска в небе над Донбассом сбили «Боинг», и подписчики Хиггинса в твиттере стали просить его начать собственное расследование. Там же, в твиттере, публиковал ссылки на свои посты и Христо — и логично, что Хиггинс позвал его работать вместе. Жена посоветовала ему принять это предложение: мол, ты уже и так занимаешься расследованиями, хоть какая-то «крыша» будет, вспоминает знакомая семьи Грозевых.

«Это был золотой период Bellingcat. Элиот тут же добавил меня в чат в Slack, где я увидел, над какими расследованиями сейчас идет работа. Все неформально, много энтузиазма и ощущения единства.

Партнером Bellingcat в России стало молодое издание The Insider, созданное бывшим политическим активистом Романом Доброхотовым. Грозев и Доброхотов познакомились на почве общего интереса к Константину Малофееву — российскому православному предпринимателю и одному из спонсоров гибридной войны России против Украины в 2014 году. Грозев часто писал про Малофеева у себя в твиттере, и Доброхотов в какой-то момент связался с Христо точно так же, как до того Хиггинс. Так появилось их первое совместное расследование «Кремлевский спрут» — про активность Малофеева на Балканах.

Через Доброхотова у Христо появилась возможность использовать утекшие базы с московских радиорынков. Но утечки не всесильны — например, там нельзя было проверить текущего владельца телефонного номера «Ориона» из записанных украинским СБУ переговоров пророссийских сепаратистов Донбасса. В поисках более актуальных данных Грозев вышел на сайт российского детективного агентства с цифрами 007 и, отдыхая с детьми на горнолыжном курорте в начале 2018 года, сделал первые покупки на пробиве. Для этого и всех последующих расследований Грозев, по его словам, приобретали данные только на свои: основной бюджет Bellingcat — пожертвования от НКО на тренинги по поиску информации в открытых источниках, и тратить эти деньги на пробив было бы неправильно.

После «Ориона» Грозев и Доброхотов стали выдавать одно сенсационное расследование за другим, всё еще не слишком афишируя, что покупают персональные данные своих героев. Благодаря информации из системы «Роспаспорт» они доказали, что экс-офицера ГРУ Скрипаля и его дочь в английском Солсбери пытались отравить офицеры ГРУ Мишкин и Чепига (2018 год). Отравителей болгарского торговца оружием Эмилияна Гебрева — тоже офицеров ГРУ — они обнаружили с помощью выписок из полицейской системы «Розыск-Магистраль», где отражаются все поездки россиян на самолетах и поездах внутри страны и за ее пределы (2019). Купленные на пробиве биллинги сотовых телефонов помогли поименно назвать тех, кто в России отвечает за производство смертельного химоружия «Новичок» для преследования врагов по всему миру (2020). И наконец — вершина: расследование о том, как сотрудники ФСБ пытались отравить лидера российской оппозиции Алексея Навального — с данными из всех возможных баз: «Роспаспорта», «Розыска-Магистрали» и сотовых операторов.

«Вершина» — моя личная, субъективная оценка работа Bellingcat и The Insider. Сидя в Вене и покупая данные на пробиве, Грозев рассказал о том, что случилось на другом конце континента — в Западной Сибири, в Томске, где 19 августа 2020 года силовики, по всей видимости, проникли в гостиничный номер Навального и обработали его трусы «Новичком». Информацию из системы «Розыск-Магистраль» подтвердили подозрения, что одни и те же сотрудники ФСБ годами следили за Навальным и ездили в те же города, что и он. Из биллингов, где показывается местоположение в момент вызовов, видно, что 19–20 августа они были в Томске, в том числе рядом с его отелем. А по звонкам из тех же биллингов можно сделать вывод, что группа отравителей постоянно держала связь со специалистами по химическому оружию из российских секретных институтов. Наконец, выписки из «Роспаспорта» показали, что в поездках они использовали фальшивые документы.

Процесс расследования фиксировала видеокамера американского документалиста Дэниэла Роэра, который в тот момент снимал фильм об Алексее Навальном. Так родилась одна из самых узнаваемых — и абсолютно достоверных — сценок о том, как работают расследователи. В какой-то момент команда Навального и Грозева решила попытаться провести сотрудников ФСБ: позвонить им по телефону, представившись помощником секретаря Совета Безопасности, и таким образом подтвердить их причастность к преступлению. Поначалу собеседники быстро бросали трубку, но потом Навальный набрал номер военного химика Константина Кудрявцева — и тот неожиданно начал разговаривать с ним как со «своим».

В этот момент в кадр попал и Христо Грозев: сидя рядом с Навальным, он закрывает лицо руками, пытаясь сдержать смех и не веря, что чекист действительно повелся на обычный телефонный пранк и подтвердил все предположения, которые он и его коллеги сделали на основе данных с рынка «пробива». Впрочем, Грозев ожидал, что именно Кудрявцев может поддаться на провокацию: помогли фактор времени (Навальный специально позвонил рано утром), сервис по подмене номеров (на телефоне Кудрявцева высветился номер коммутатора ФСБ) и гипотеза, что ученый, работавший ранее в оборонных научных институтах, будет менее подкован в вопросах конспирации, чем кадровый сотрудник госбезопасности.

После выхода сначала материалов расследования, а потом и фильма о Навальном Грозев превратился в настоящую звезду мировой расследовательской журналистики, раздавая одно интервью за другим и рассказывая про рынок «пробива». В конце концов его имя прозвучало со сцены, на которую смотрел весь мир. «Мы очень благодарны нашему ботанику с ноутбуком [nerd], Христо Грозеву, — сказал Дэниел Роэр, получив премию “Оскар” за лучший документальный фильм в марте 2023 года и указывая статуэткой на стоящего позади расследователя в смокинге. — Христо, ты рискнул всем, чтобы рассказать эту историю».

К этому времени риски уже были не теоретическими, а вполне конкретными — и гораздо более серьезными, чем задержание люксембургскими полицейскими.