«Мы проинформировали администрацию, что не примем предложенное ими соглашение. Университет не откажется от своей независимости и конституционных прав […]. Мы действуем с убеждением, что бесстрашный и свободный поиск истины освобождает человечество, и с верой в непреходящую ценность, которую американские колледжи и университеты несут нашей стране и миру», — с таким посланием в середине апреля обратился к студентам и сотрудникам Гарварда 31-й президент университета, доктор Алан Гарбер. Другими адресатами текста были президент США Дональд Трамп и его чиновники.

Обращение Гарбера было опубликовано в понедельник, а тремя днями ранее, в пятницу 11 апреля, вуз получил «письмо счастья» за подписью сразу трех федеральных ведомств: Министерства образования, Министерства здравоохранения и социальных служб, а также Управления общих служб.

Чиновники требовали:

• провести реформу управления с усилением роли руководства и снижением влияния студентов;
• пересмотреть политику найма преподавателей и приема студентов для «усиления консервативных взглядов»;
• проведения внешнего аудита всех программ университета на предмет их «идеологического захвата» и антисемитизма;
• исключения всех, кто «враждебен американским ценностям и институтам»;
• запрета программ разнообразия, равенства и инклюзии;
• усиления дисциплинарных мер против студентов и преподавателей, «нарушающих порядок» на акциях;
• введения трехлетнего федерального аудиторского надзора за университетом.

Безоговорочное выполнение требований, напоминающих реакционные реформы в российском образовании времен Александра III, должно было стать условием для продолжения федерального финансирования. Взяв на размышление два выходных дня, Гарвард в лице Алана Гарбера ответил отказом. Несколько дней спустя выяснилось, что письмо, вероятно, было отправлено по ошибке или, по крайней мере, преждевременно, однако к тому времени федеральное финансирование долгосрочных программ университета в объеме $2,2 миллиарда уже было приостановлено.

Восстание профессоров

«Заявление Гарварда подтверждает мнение, распространенное в самых престижных университетах и колледжах нашей страны, что федеральные инвестиции не связаны с ответственностью за соблюдение законов о гражданских правах. Элитным университетам пора серьезно отнестись к этой проблеме и предпринять значимые изменения, если они хотят продолжать получать поддержку налогоплательщиков», — говорилось в заявлении на этот счет специальной межведомственной комиссии по борьбе с антисемитизмом в вузах и колледжах, созданной Дональдом Трампом в феврале.

Письмо от 11 апреля — не первое в своем роде. Еще в марте Министерство образования потребовало от 60 ведущих американских вузов, включая Гарвард, защитить еврейских студентов от посягательств пропалестинских активистов, пригрозив приостановкой финансирования. Для подтверждения серьезности своих намерений ведомство превентивно расторгло несколько соглашений о федеральных грантах. Тогда все без исключения адресаты не решились перечить государству и повели себя покладисто.

Президент Гарварда тоже изначально был настроен решить дело миром. Гарбер лично несколько раз летал в Вашингтон, встречался с сенаторами-республиканцами, прекратил партнерские отношения с палестинским Бирзейтским университетом, уволил руководство Центра ближневосточных исследований — его программа была «недостаточно сбалансированной» — и закрыл одну из программ Гарвардской школы богословия, представляющую «односторонний взгляд на израильско-палестинский конфликт».

Попытки умаслить государство не сработали — оказалось, что требования новых властей выходят далеко за пределы борьбы с антисемитизмом и по сути направлены на подчинение и перестройку всей системы высшего образования в стране. В дополнение к заморозке федеральных грантов Гарварду Дональд Трамп потребовал лишить университет налоговых льгот. Кроме того, в стране продолжается настоящая охота на иностранных студентов, замеченных на пропалестинских акциях. По данным издания Inside Higher Ed, более 1700 человек были задержаны и, минуя стандартные процедуры, препровождены в центры временного содержания, при этом их визы были аннулированы.

В такой обстановке Гарвард первым из американских вузов подал иск против трамповской администрации, потребовав восстановить финансирование в полном объеме, отозвать предъявленные чиновниками требования и впредь запретить правительству вмешиваться во внутренние дела университета.

«Правительство не выявило — и не в состоянии выявить — никакой рациональной связи между проблемами антисемитизма и медицинскими, научными, технологическими и другими исследованиями, которые оно заморозило и которые направлены на спасение жизней американцев и поддержание позиций Америки как мирового лидера в области инноваций», — говорится в иске.

Алан Гарбер подчеркнул свое еврейское происхождение и намерение бороться с антисемитизмом и ненавистью в стенах вуза со всей серьезностью, но тоже дал понять, что университет продолжит стоять на своем, «отстаивая ценности, которые сделали американское высшее образование маяком для всего мира».

В ответ представитель Белого дома Харрисон Филдс ожидаемо заявил, что «Гарвард не выполняет условия для получения доступа к средствам налогоплательщиков» и что «федеральная помощь таким университетам подходит к концу».

Более 200 глав ведущих университетов и колледжей, включая Принстон, Колумбийский и Вашингтонский университеты, подписали письмо «против беспрецедентного государственного произвола и политического вмешательства, которые ставят под угрозу американское высшее образование». В поддержу Гарварда выступила Американская ассоциация университетских профессоров, также подавшая иск к президентской администрации, и целый ряд ученых с мировыми именами.

«Мы все согласны с тем, что студенты должны соблюдать закон, однако письмо администрации дает нам мало оснований полагать, что ее концепция нарушения закона не будет истолкована настолько широко, чтобы включать законное, мирное несогласие», — написал гарвардский профессор психологии и автор мировых бестселлеров Стивен Пинкер. В совместной статье с профессором госуправления Тареком Масудом, написанной от имени Совета по академической свободе Гарварда, он подчеркнул — своим вмешательством в дела университетов Трамп посягает на основы конституционного строя.

Пенис как социальный конструкт

Конфликт между проголосовавшей за Трампа консервативной частью американского общества и университетской средой, по преимуществу леволиберальной, тлел давно. Многие идеи, пестуемые на гуманитарных факультетах — о структурном расизме в американском обществе, о том, что гендер является лишь социальным конструктом, не связанным с биологическим полом, — не вызывали у консерваторов ничего кроме раздражения. Конфликт обострился в середине 2010-х, в эпоху активно поддержанного университетами движения BLM, всплеска интереса к ЛГБТК-культуре, распространения аббревиатуры DEI (diversity, equity, inclusion — разнообразие, равенство, инклюзия), воплотившейся не только в новых правилах найма в корпорациях и набора в престижные университеты, но и на телеэкранах. Стан противников этой Woke-революции полнился — к нему присоединялись видные писатели (Джоан Роулинг), блогеры и публичные спикеры (Джо Роган, Чарли Кирк, Бен Шапиро), публичные интеллектуалы (Джордан Питерсон).

В 2017–2018 годах философ из Портлендского университета Питер Богоссян совместно с коллегами Джеймсом Линдси и Хелен Плакроуз опубликовали в ведущих социологических журналах 19 заведомо бредовых, однако же отвечающих новейшим Woke-трендам статей. В своих текстах они предлагали лечить трансфобию анальной стимуляцией, добавить в программы по астрономии элементы астрологии, чтобы сделать первую «менее сексистской», заставить белых студентов сидеть во время лекций на полу, чтобы те лучше ощущали вину за рабовладение предков, а также рассматривать «концептуальный пенис как подвижный социальный конструкт, изоморфный перформативной токсичной маскулинности». Все статьи беспрепятственно прошли научную экспертизу и были опубликованы, подтвердив тревожные предположения авторов эксперимента — у социальных наук на Западе действительно большие проблемы.

На этом фоне ощутимо снижалось доверие американского общества к университетской среде в целом.

В 2023 году, когда в университетских кампусах разгорались пропалестинских протесты, был опубликован Project 2025, своеобразный анти-Woke манифест по переустройству американского государства, авторы которого при новой администрации оказались на ведущих ролях. В числе прочего в нем предлагалось запретить программы DEI в университетах, пересмотреть финансирование вузов, продвигающих Woke-идеологию, устранить «критическую расовую теорию» из образовательных программ — словом, многое из того, что прямо сейчас Трамп пытается реализовать на практике. Когда в апреле следующего года студенты Колумбийского университета, протестующие против действий Израиля в Газе, буквально захватили несколько зданий и вступили в прямую конфронтацию с полицией, а по социальным сетям распространялись ролики с преследованиями еврейских студентов, Дональд Трамп воспользовался ситуацией для собственной предвыборной кампании. Он заявил, что ему было приятно наблюдать за разгромом полицией студентов, и назвал марш куклуксклановцев и других околофашистских организацией в Шарлотсвилле в 2017 году, закончившийся гибелью одного и ранениями десятков человек, «сущим пустяком» по сравнению с пропалестинскими протестами.

Несмотря на то, что в рядах протестующих было немало студентов из Израиля или с еврейскими корнями, Трамп сделал борьбу с антисемитизмом одним из ключевых элементов кампании, обещая своим спонсорам отбросить пропалестинское движения «на 25–30 лет назад». Оказавшись в Белом доме, он почти немедленно приступил к выполнению обещаний — на базе министерств юстиции, образования и здравоохранения создал Объединенную оперативную группу по борьбе с антисемитизмом, направил проверяющих в десятки университетов и колледжей, начал замораживать федеральное финансирование вузов и объявил настоящую охоту на участников протестов. Вскоре выяснилось, что «противодействие антисемитизму» было не более чем поводом для масштабной атаки на всю систему высшего образования в стране.

«В некоторых случаях их требования не только противоречат конституции, но и не имеют законных оснований», — говорит в интервью The Economist профессор права Колумбийского университета Джамиль Джаффер. Он указывает, что статья VI Закона о гражданских правах от 1964 года, на которую ссылаются чиновники и которая действительно запрещает организациям, получающим федеральное финансирование, дискриминировать по расовому или национальному признаку, не подразумевает автоматическое введение санкций. «Меры по восстановлению порядка» должны вводиться после тщательного расследования и касаться лишь конкретных программ, в рамках которых произошли нарушения. Тем более они не могут служить основанием для приостановки финансирования в целом.

Свободные университеты свободного общества

«В течение трех четвертей века федеральное правительство выделяло гранты и контракты Гарварду и другим университетам для оплаты работ, которые, наряду с инвестициями самих университетов, привели к инновациям во многих областях медицины, инженерии и науки, — напомнил Алан Гарбер в своем обращении к гарвардскому сообществу.

Результатом неформального пакта, заключенного после Второй мировой войны между американским правительством и университетами и подразумевавшего государственное финансирование при сохранении полной академической свободы, в одном только Гарварде стали почти полсотни Нобелевских премий. Ученые университета разработали методы генетической диагностики (Уолтер Гилберт), научились лечить детей с врожденной глухотой (Чжэн-Уи-Чень), открыли революционные методы терапии против диабета (Джоэл Хабенер), прояснили квантово-волновую природу света (Рой Глаубер) — список можно продолжать долго.

Параллельно ученым приходилось защищать свою независимость от атак правительства, которые начались задолго до Трампа. В середине 1950-х, в эпоху Маккартизма и борьбы с «красной угрозой», генеральный прокурор Нью-Гемпшира Луис Уайман расследовал деятельность нескольких видных активистов и университетских преподавателей на предмет их связей с коммунистами. Под мощным государственным прессом оказался экономист Пол Суизи, преподаватель университета Нью-Гемпшира. Отказавшись сотрудничать со следствием и отвечать на вопросы Уаймана и его людей, он был приговорен к тюремному заключению, однако вышел под залог и подал апелляцию. В рамках этого дела судья Верховного суда США Феликс Франкфуртер, гарвардский выпускник и профессор права, вынес заключение, по которому Суизи был полностью оправдан.

«Свободное общество зависит от свободных университетов», — написал тогда Франкфуртер, создав важный для взаимоотношений между университетами и властью прецедент.

В 1961 году генерал Дуайт Эйзенхауэр, бывший президент Колумбийского университета и 34-й президент США, в своем последнем обращении к нации из Белого дома написал о возросшей роли федеральных средств в проведении дорогостоящий исследований и предупреждал о связанной с этим потенциальной опасности для академической свободы вузов.

«Университеты, исторически служившие источником свободных идей и научных открытий, пережили революцию. Отчасти из-за связанных с этим огромных затрат государственный контракт нередко заменяет сегодня интеллектуальное любопытство», — говорил Эйзенхауэр, призывая серьезно отнестись к перспективе того, что государство будет пытаться прикармливать ученых и манипулировать ими.

Через пять лет, в разгар протестов против войны во Вьетнаме, республиканец Рональд Рейган, баллотировавшийся на пост губернатора Калифорнии, действительно вмешался в дела высшего образования. Он сделал обещание «навести порядок в Беркли» одним из лозунгов своей кампании. Рейган действительно ввел Национальную гвардию в кампусы ведущего исследовательского университете штата, уволил президента Беркли Кларка Керра, отказавшегося подавлять протесты силой, и сократил финансирование университета на 20%.

Однако ни Эйзенхауэру, ни Рейгану не приходило в голову, что можно разом, вопреки закону, полностью заморозить госфинансирование крупнейших вузов, поставив под угрозу не только независимость академической среды, но и десятки жизненно важных исследований. К примеру, в одном только Колумбийском университете пришлось приостановить проект по использованию искусственного интеллекта для раннего выявления рака, отменить стипендии для начинающих врачей-онкологов. В Гарварде под угрозой оказался проект, в рамках которого ученые искали методы замедлить развитие болезни Альцгеймера. Тема касается почти 7 миллионов американцев.

Атака на башню из слоновой кости

Сейчас все ждут решения федерального окружного суда Массачусетса. Если судья откажет Гарварду в удовлетворении иска и подтвердит право президентской администрации на заморозку финансирования, вуз может попытаться выйти из положения за счет огромного эндаумента — фонда, сформированного многочисленными целевыми пожертвованиями. Его размер достигает $53 миллиардов, лишь немного уступая бюджету штата Массачусетс. Однако этот фонд распадается на 14 000 мини-фондов, для каждого из которых жертвователи — частные лица или компании — определили конкретные цели, скажем, содержание аквариума в одном из корпусов, спортивной команды или выплату повышенных стипендий. Использовать эти средства по другому назначению крайне затруднительно, если вообще возможно. Поэтому в области фундаментальных исследований университет так сильно зависит от бюджетных средств. Маловероятно, что суд поддержит Трампа: федеральное законодательство прямо запрещает президенту страны давать налоговой службе подобные указания.

Проигрыш в суде богатейшего университета страны станет наукой другим, менее состоятельным вузам, заставив их сдаться под трамповским нажимом. Победа Гарварда, напротив, придаст сопротивлению дополнительный импульс, но едва ли заставит Трампа отказаться от своей анти-Woke программы.

Профессор Университета Рутгерса, президент Американской ассоциации университетских профессоров Тодд Вольфсон еще до атаки Трампа на Гарвард назвал его политику в отношении вузов «самым большим посягательством на академическую свободу, свободу слова и институциональную автономию, которое мы наблюдали со времен маккартизма». Историк Эллен Шрекер, автор книги «Никакой башни из слоновой кости: маккартизм и университеты» полагает: то, что делает Трамп, — гораздо хуже маккартизма. На ее взгляд, оба репрессивных движения возникли в результате попыток влиятельных консерваторов свернуть прогрессивные социальные и экономические реформы предыдущей эпохи. Однако, в отличие от маккартизма, который был сосредоточен на политической деятельности отдельных профессоров,

атака, предпринятая Трампом, затрагивает практически все аспекты высшего образования — от аудиторий и лабораторий до учебных планов и кадровых решений. При этом университетская среда сегодня гораздо менее влиятельна, чем была полвека назад.

«Нынешняя волна угроз и нападений на самом деле может уничтожить американскую систему либерального высшего образования, какой мы ее знаем, и направлена на это», — убеждена Эллен Шрекер.