«Дима подрастает»

К концу десятых годов Россия стала крупнейшим экспортером зерна, нарастив его поставки на мировые рынки в четыре раза за десять лет. Главные прибыли делили несколько крупнейших трейдеров — частных российских и иностранных. Но в конце десятых у них вдруг появились новые влиятельные конкуренты. На волне посткрымского упадка экономики производители главных экспортных товаров — нефти, газа, металлов — начали сталкиваться с проблемами. Тогда олигархи стали приглядываться к торговле продовольствием.

О том, что зерновой трейдинг внезапно стал очень интересен для миллиардеров из списка Forbes и вот-вот грядет передел этого бизнеса, всего за три года до войны предупреждал Петр Ходыкин — владелец крупнейшего на тот момент агротрейдера «Риф». Он говорил, в отрасль должны явиться новые игроки с большими деньгами, что резко обострит конкуренцию в торговле зерном.

Ходыкин ошибся в одном: трейдинг решили прибрать к рукам не олигархи от нефти или стали, а несравненно более серьезные люди — друзья Путина. Используя свою близость к государству, буквально за пару лет они собрали большой пул агропромышленных и продовольственных активов.

Когда им понадобился бизнес Ходыкина, его конфисковали очень быстро. В 2024-м Россельхознадзор заблокировал зерно «Рифа» в порту и запретил его экспорт. А в начале 2025 года Арбитражному суду Ростовской области понадобился всего месяц, чтобы в закрытом режиме принять решение и отобрать у Ходыкина огромный холдинг, который он строил много лет и к тому моменту оценивался в 58 млрд рублей.

«Новая-Европа» поговорила с зернотрейдерами, аналитиками, фермерами и крупными землевладельцами Юга (большая часть собеседников попросила об анонимности из-за «нежелательного» статуса, присвоенного редакции российскими властями). Рассказываем, как одним из главных победителей от передела собственности в сельском хозяйстве стали люди и структуры, связанные с Россельхозбанком, какой реальный бенефициар за этим стоит и почему зерновой трейдинг решили отобрать у частников.

«Всё карантиннее и карантиннее»

Первый «военный» сельскохозяйственный сезон, 2022–2023 года, стал поистине золотым для трейдеров: экспорт подпрыгнул в полтора раза. «Риф» Петра Ходыкина отгрузил больше всего зерновых на экспорт — свыше 7,5 млн тонн. Но прошел всего лишь год, и у него начались неприятности: против него применили спецоперацию «Карантин».

Начиная с марта 2024 года Россельхознадзор стал блокировать отправку судов с пшеницей «Рифа», потому что в ней нашли «карантинные объекты». В экспортных партиях зерна инспекторы ведомства обнаружили сорную траву и поэтому перестали выдавать фитосанитарные сертификаты, без которых товар не может покинуть порт.

Крупнейшему трейдеру ничего не помогло. Ни то, что покупатели из Египта, по данным «Рифа», лично проверили груз в порту и сообщили Россельхознадзору, что их устраивает качество пшеницы. Ни заступничество тогдашнего губернатора Ростовской области Василия Голубева, который требовал от чиновников помочь компании Ходыкина.

Два источника «Новой-Европа» на агрорынке уверены: это было начало «наезда» на компанию с целью выдавливания с рынка. Именно тогда передел собственности в сфере зернового трейдинга перешел в «горячую фазу». Глава Российского зернового союза Аркадий Злочевский в интервью программе «Сельский час» открыто связывал карантины с возможными попытками убрать конкурентов: «Подозрения, очевидно, возникают <…>, когда обстоятельства сходятся столь неумолимым образом». Потому что наезды властей стали особенно жесткими, констатировал Злочевский: «С каждым годом… всё карантиннее и карантиннее. Когда-то он не препятствовал нормальной деятельности, а сейчас уже препятствует».

Спустя четыре месяца после начала «карантинных карантинов», в июле 2024 года, владелец «Рифа» объявил, что прекращает поставки, потому что уже получил убыток в 50 млн долларов. Компания объяснила блокировку экспорта тем, что подвергается рейдерскому захвату со стороны конкурента, от Ходыкина требовали продать компанию за бесценок.

Прошло меньше года, и после «карантинной» атаки на «Риф» началась новая — на этот раз с участием Генпрокуратуры, которая подала иск о национализации.

«Они хотят диктовать цены, а мешает Ходыкин»

В иске, который Генпрокуратура подала к Ходыкину, как и практически во всех 120 исках о национализации предприятий последних 3,5 лет, сказано просто: «Взыскать в доход Российской Федерации 100 % долей ООО “Родные поля”» (так был переименовал «Риф» в самый разгар спецоперации «Карантин»). Причина, по которой решение было принято в пользу прокуроров, в суде раскрыта не была, потому что дело рассматривалось на закрытом заседании. Но писали о том, что поводом стал паспорт Ходыкина, полученный им в Федерации Сент-Китс и Невис, а также резидентство Объединенных Арабских Эмиратов.

Три источника «Новой-Европа» перечисляют причины, по которым «Риф» отобрали у Ходыкина. Во-первых, он создал очень привлекательный для недружественного поглощения бизнес: не просто самые крупные продажи зерна, но и инфраструктуру, которая позволяла уменьшить расходы при экспорте. А во-вторых, как сказал один наш источник, «он поплатился по полной» за то, что посмел ослушаться чиновников, которые хотели диктовать ему цены и объемы продаж.

Чтобы максимально снизить себестоимость экспорта, Ходыкину нужно было контролировать все этапы цепочки, по которой пшеница попадает от фермеров к покупателям, и он постепенно шел по этому пути. Вначале он собрал парк из полутора тысяч вагонов, чтобы забирать зерно оттуда, откуда другие железнодорожные компании его не вывозят, потому что в эти дальние «углы» крупным операторам невыгодно гонять мелкие партии по несколько вагонов.

Около 90% зерна Россия отгружает через Черное море, и поэтому «Риф» собирался строить собственный экспортный терминал в глубоководном порту Новороссийска вместе с совладельцами группы «Сумма» братьями Магомедовыми — им тогда принадлежала доля в ОАО «Новороссийский морской торговый порт». Но партнеров Ходыкина арестовали, обвинили в создании преступного сообщества, приговорили к долгим срокам тюремного заключения и конфисковали их активы.

В черноморский глубоководный порт тогда пришли более влиятельные игроки, государственный банк ВТБ и трейдер «Деметра» («Новая-Европа» подробно писала об этом здесь). А Ходыкину пришлось отложить свои планы.

Но «Риф» научился экономить, отгружая зерно в обход глубоководных портов, принадлежащих конкурентам. Сам Ходыкин рассказывал, что примерно две трети отгрузок его зерна проходили не через крупные морские терминалы, а перегружались на пароходы большой грузоподъемности с небольших судов на рейде. Это было выгоднее и увеличивало маржинальность бизнеса. И это не нравилось тем, кто контролирует глубоководные порты. Напомним, что сейчас зерновые терминалы в портах Новороссийска и Тамани — у «Деметры» и ОЗК.

Вот как объясняет это источник «Новой газеты Европа»:

— Чтобы понять, почему пришли за «Рифом», запишите два слова: «перевалка на рейде». Он купил небольшие кораблики. Они выходят из мелководных портов, идут в открытое море к большому кораблю и со всех сторон его окружают. Так быстро-быстро зерном загружают многотонный корабль.

Кроме того, «Риф» часть грузов отправлял из порта Кавказ — он не глубоководный, и его услуги дешевле, говорит наш источник на агрорынке.

Благодаря всему этому «Риф» находил возможность предлагать покупателям более низкие цены на зерно, чем другие игроки:

— Если ты видишь на рынке зерно на несколько долларов дешевле всего остального, то, скорее всего, это был «Риф», — сказал «Новой газете Европа» европейский зерновой аналитик.

Отдельной причиной для конфликта три источника на рынке называют желание Ходыкина увеличивать поставки в Египет — это один из крупнейших в мире импортеров агропродукции. До конца 2024 года около половины закупаемого в России зерна приобретала египетская госструктура, Генеральное управление по закупкам товаров, GASC (в конце 2024 года власти Египта передали функции закупщика другому госоргану). GASC был одним из самых влиятельных игроков на мировом рынке зерна, потому что заказывал сразу большие партии — на сотни тысяч и даже миллионы тонн. Именно поэтому «Риф» работал не только с коммерческими египетскими заказчиками, которые приобретали небольшие партии по 30–50 тысяч тонн, но хотел увеличивать поставки для GASC.

— Думаю, что «Риф» видел, что он может дать дешевле и забрать заказ, — сказал нам европейский зерновой аналитик, который хорошо знает условия торговли пшеницей в регионе Черного моря.

А Минсельхоз России хотел, чтобы крупные партии для GASC отгружали близкие к государству трейдеры и по ценам выше тех, которые предлагала компания Ходыкина. «Риф» поплатился за то, что вопреки воле российских чиновников не сокращал поставки для GASC и предлагал цены ниже других поставщиков из РФ, сказали два аналитика.

— Они хотят всему миру диктовать цены, а мешает им Петр Ходыкин, — пересказывает «Новой газете Европа» позицию Ходыкина человек, близко с ним знакомый.

Сам Ходыкин отказался разговаривать с изданием.

Многолетний лидер рейтинга российских экспортеров непросто достался государству, спустя три месяца после вынесенного судом решения Росимущество передало актив в управление структуры Россельхозбанка «РСХБ-Финанс». На рынке убеждены, что это еще одна глава в большой истории о том, как семья Патрушевых собирает продовольственные активы.

— Очевидно, что это были скоординированные действия РСХН и РСХБ, которые имеют отношение непосредственно к Патрушеву, — сказал «Новой-Европа» антикоррупционный эксперт Илья Шуманов.

Крупный бизнесмен из списка Forbes, не связанный с агросектором, но лично знакомый с крупнейшими игроками, прокомментировал для «Новой-Европа» это так:

— Дима подрастает, ему надо подыскать какую-то отрасль.

Почему Россельхозбанк

Россельхозбанк, который на 100% принадлежит государству, находится под санкциями США, ЕС и Великобритании. Об особом положении этого банка в российской системе можно судить по одному примеру.

Когда после инаугурации Дональда Трампа весной 2025 года начались контакты между Москвой и Вашингтоном и Кремль выдвинул список условий для «Черноморского перемирия», отдельным пунктом российские власти потребовали снять санкции именно с Россельхозбанка. Россия потребовала восстановить его доступ к системе расчетов SWIFT и открыть корсчета за рубежом — и всё ради укрепления глобальной продовольственной безопасности.

То, что российские переговорщики решили отстаивать интересы именно этой структуры, совершенно неудивительно: собеседники «Новой-Европа» на агрорынке и в бизнес-среде считают, что «Россельхозбанк» находится под контролем клана Патрушевых — одного из самых влиятельных в России. Николай Патрушев знаком с Путиным по работе в Ленинградском управлении КГБ с конца 1970-х годов (подробнее здесь). При этом российскую делегацию на первых переговорах с США в Джидде возглавлял генерал ФСБ и советник главы этой спецслужбы Сергей Беседа.

— Ну как ему не порадеть за Патрушевых? — иронически задавался вопросом после переговоров источник «Новой-Европа».

Наблюдательный совет Россельхозбанка возглавлет сын Николая Патрушева Дмитрий, который сделал стремительную карьеру в банковском секторе. Едва достигнув 30-летнего возраста, в 2007 году он стал старшим вице-президентом госбанка ВТБ. Еще спустя три года он возглавил Россельхозбанк и руководил им до 2018 года, когда ушел в правительство на должность министра сельского хозяйства. С 2024 года Патрушев-младший пошел на повышение — стал вице-премьером, но с агропромом не распрощался, он курирует его в правительстве.

На посту главы Минсельхоза Патрушева сменила Оксана Лут. Ее профессиональный путь совпадает с карьерой Патрушева-младшего. Она также работала в конце нулевых в ВТБ, вслед за Дмитрием Патрушевым перешла в Россельхозбанк, а когда он был назначен министром, заняла должность его заместителя. Аналитики и участники рынка трейдинга говорят «Новой-Европа», что нынешний министр сельского хозяйства — «человек клана Патрушевых».

— Лут полностью подконтрольна на всех уровнях, полностью <их> доверенное лицо, — согласен антикоррупционный эксперт Илья Шуманов.

«Риф» — это далеко не единственный продовольственный актив, который забрал клан Патрушевых во время большого «военного» передела собственности. Под управление банка в 2024–2025 годах перешел бизнес на общую сумму около 170 млрд рублей.

Шуманов описывает Россельхозбанк как «монополиста в получении прибыли от агрокомплекса». Клан Патрушевых собрал сразу много рычагов влияния на отрасль: ее регулирование — в руках вице-премьера Патрушева, через банк идут кредиты и меры поддержки. А в качестве «карательного органа» есть Россельхознадзор, который может вводить различные торговые ограничения.

— С начала войны всё поменялось, и регулятор, он же инструмент развития отрасли, он же непосредственно институт господдержки, становится оператором коммерческих проектов на рынке, который он же и контролирует. И активы уходят под контроль клана Патрушева, который при этом прикрывается национальными интересами России, — сказал Шуманов «Новой-Европа».

Как «путинские» пришли за зерновым трейдингом

История Ходыкина отражает общий тренд: государство хочет контролировать зерно, а частным игрокам остается всё меньше места.

В конце десятых годов «Риф» Петра Ходыкина был крупнейшим экспортером российского зерна, а кроме него в первую пятерку входили три иностранных трейдера — Glencore, Louis Dreyfus и Cargill — и «Астон» российского предпринимателя Вадима Викулова.

За последние несколько лет всё изменилось. Почти все частные трейдеры, а также иностранцы (о последних подробно писала «Новая-Европа») покинули первые позиции в топе, и экспорт зерна из России подмяли под себя государственные либо близкие к государству игроки. Есть одно исключение: частный трейдер «Астон» (о нем подробно ниже).

На третьем месте по итогам сельхозсезона 2024–2025 годов — «Объединенная зерновая компания» (ОЗК). Ее контрольным пакетом владеет Российская Федерация, а доля 50% минус 1 акция до недавнего времени принадлежала братьям Магомедовым. После того как их арестовали в 2019-м, их акции достались холдингу «Деметра». «Новая-Казахстан» подробно рассказывала о том, что за «Деметрой», которую создал госбанк ВТБ, могут стоять интересы старого друга Путина и основного владельца банка «Россия» Юрия Ковальчука.

ВТБ хотел получить полный контроль над ОЗК, глава госбанка Андрей Костин тогда даже писал письмо на имя президента России, но его просьба не нашла поддержки в правительстве. Но о том, кто получил реальный контроль за компанией, можно судить по управляющему составу ОЗК.

После того как актив отобрали у группы «Сумма», ключевые позиции в менеджменте заняли выходцы из Россельхозбанка. Как минимум пять из восьми новых топ-менеджеров ОЗК работали в этом банке вместе с Патрушевым. Возглавил компанию Дмитрий Сергеев, он не только восемь лет работал вместе с Патрушевым в Россельхозбанке, но пересекался с ним и ранее в структурах ВТБ. Все эти люди никогда до этого не работали в зернотрейдинге. (В 2022 году информация о менеджменте была удалена с сайта ОЗК, но состав руководства сохранился в архивной версии сайта.) До прихода команды Патрушева ОЗК не была крупным экспортером и занималась прежде всего внутренними закупками зерна для интервенционного государственного фонда зерна.

Зернотрейдер из Латвии Никита Калашников, который работал с ОЗК с 2019 года до начала полномасштабной войны в Украине, а сейчас судится с компанией в Латвии и Великобритании, сказал «Новой газете Европа», что в компанию тогда высадился целый десант лояльных Патрушеву управленцев из Россельхозбанка, а менеджеры переходили на новую работу вместе со своими секретаршами.

— Думаю, Патрушев поставлен присматривать и развивать этот актив, ну и параллельно реализует собственные амбиции — поуправлять реальным бизнесом, показать, что может не только распределять деньги, но и зарабатывать, — считает Калашников.

Операция «смена вывески»

Несмотря на то что Костин не получил контроля над ОЗК, связанные с ВТБ структуры занимаются трейдингом самостоятельно — и тоже достаточно успешно. Последние пять лет они занимают места в первой тройке крупнейших экспортеров зерна.

Компания «Деметра» появилась в мире экспортеров совсем недавно — в 2018 году, но очень быстро выросла: уже в 2021 году заняла второе место в топе российских трейдеров зерна. Но как только началась война, эта фирма вообще покинула трейдинг, и ее место заняла компания «Грейн Гейтс» (по результатам последнего сезона она и вовсе вышла первое место в рейтинге экспортеров).

— Это «Деметра» и есть. Они из-за санкций шифруются, — сказал «Новой-Европа» эксперт по российскому агрорынку.

Когда после февраля 2022 года ВТБ попал под блокирующие санкции США, он начал выводить свои активы из-под удара, использовав в том числе и технологию «смена вывески».

«Новая-Европа» подробно писала о том, откуда в «Деметре» взялся оманский фонд, почему рынок считает, что ВТБ по-прежнему связан с этой компанией.

— «Грейн Гейтс» на бумаге — это совершенно независимая компания. Но, например, в 2024–2025 годах всё, что они везут, раньше везла «Деметра». Сейчас у них разделение труда: «Деметра» занимается внутренним рынком, а «Грейн Гейтс» делает экспортный трейд, — сказал «Новой Европа» европейский зерновой аналитик. И добавил: — Все на рынке это понимают, но реально доказать это очень сложно.

Многие из этих компаний пользуются новым российским законодательством, которое позволяет скрывать данные о совладельцах и директорах в связи с угрозой санкций, но несколько пересечений между «Деметрой» и «Грейн Гейтс» можно увидеть. Например, основной владелец «Грейн Гейтс» — компания «Валиансия», она же по состоянию на 2022 год (последние доступные данные) владела долей в «Деметре». При этом 2% «Грейн Гейтс» — в собственности у ее главы Ильи Алиева, это бывший топ-менеджер «Деметры», но «Деметра» отрицала какую-либо связь с «Грейн Гейтс».

Не только «Риф»

Не один Ходыкин стал жертвой передела собственности на рынке зернового трейдинга. Банкротство может угрожать небольшому (не входит в топ-10) трейдеру «Вектор», к которому появились финансовые претензии у других экспортеров. Два государственных игрока («Деметра» и ОЗК) и компания МЗК-экспорт (к этому экспортеру перешел бизнес ушедшей из России Viterra) через суды добиваются от «Вектора» в общей сложности около 600 млн рублей.

А еще один крупный трейдер, «Артис-Агро» (входил в ТОП-10 в конце десятых годов), уже обанкрочен, и его владельца миллиардера Евгения Чернышева объявили в международный розыск.

Когда весной 2024 года началась операция «Карантин», с ней пришлось иметь дело не только Ходыкину, но и трейдеру номер два — «Астону». Его грузы тоже блокировали в порту, но компании удалось быстро разрулить ситуацию и даже выпустить заявление о том, что экспорт идет по плану и никаких сбоев нет.

— Тогда были слухи, что их тоже заберут, и люди, которые работают в этой компании, переживали, что может что-то такое случиться, — рассказывает европейский зерновой аналитик.

Причина была в том, что «Астон», как и «Риф», тоже хотел увеличивать продажи египетскому госимпортеру GASC, сказали нам три источника на рынке.

— Его словами напугали, сказали, что будет как с Петей (Ходыкиным. — Прим. ред.), — перестань портить нам рынок. И он всё исправил, не переживайте за него, — считает человек, близкий к руководству «Рифа».

— В отличие от Ходыкина, Вадим Иванович (Викулов, владелец «Астона». — Прим. ред.) — человек дипломатичный и осторожный и спокойно ходит строем под руководством Минсельхоза, — согласен эксперт по российскому агробизнесу, который хорошо знает многих зернотрейдеров.

Еще одна крупная компания, у которой неприятности могли начаться из-за интереса к международной торговле зерном, — это «Русагро». Ее владельца, миллиардера Вадима Мошковича, весной 2025 года арестовали по обвинению в мошенничестве и злоупотреблении полномочиями. По словам наших источников, он мог пасть жертвой своих планов обзавестись собственным трейдером — по информации «Коммерсанта», он начал этот бизнес.

«Планы выйти в трейд у них (акционеров «Русагро». — Прим. ред.) были, и они что-то пытались делать, — сказал нам европейский зерновой аналитик.

Источники «Новой-Европа» говорили, что за атакой на бизнес «Русагро» также может стоять семья Патрушевых.

Почему зерновой трейдинг так привлекателен

Торговля зерном — выгодный бизнес, и экспортеры этого товара вошли в число главных экономических бенефициаров войны. Уже в сезон первого «военного» урожая 2022–2023 годов (сельскохозяйственный год отсчитывается от 1 июля) экспорт подпрыгнул в полтора раза, а в следующий сезон (2023–2024 годы) вышел на исторический максимум до 74 млн тонн. Это вдвое больше, чем в последнем довоенном сезоне.

Причин для этого было сразу несколько: тут и высокий урожай в России, и большой спрос на глобальных рынках. Покупатели боялись, что начнутся перебои в поставках из-за того, что война затронула не только главные агрорегионы России и Украины, но и порты и судоходные маршруты для вывоза зерна на Черном море. А кроме того, мировой спрос сильно подогревали опасения, что под санкции попадут как весь российский товарный экспорт, так и банковские расчеты, и за поставки из России просто станет невозможно перевести деньги.

Росли не только объемы поставок на мировые рынки, но и цены. В 2019–2020 годы тонна пшеницы из России стоила на мировых рынках в диапазоне от 193 до 256 долларов. Но уже в 2021–2022 годы котировки превышали 300 долларов. Сейчас цены вернулись на уровень ниже 230 долларов за тонну, но экспорт зерна привлекателен еще и высокой маржинальностью. Эксперт по российскому агрорынку сказал «Новой-Европа», что в 2022–2024 годы трейдеры зарабатывали «и по $10 на тонну и более». К лету 2025 года маржа снизилась, но всё равно находится на уровне «несколько долларов на тонну», добавил он.

Трейдеры зарабатывают на разнице между мировыми котировками зерна и внутренними закупочными ценами, ведь фермеры не работают на глобальных рынках.

— В 2015 году за тонну пшеницы мы получали около 14 тысяч рублей. В 2025 году мы получаем столько же. При этом цена топлива, например, выросла почти в два раза, — рассказывает «Новой Европа» фермер из Краснодарского края.

По данным «СовЭкон», в июле фермеры европейской части России могли продать пшеницу в диапазоне от 13,8 до 14,6 тысяч рублей (177–187 долларов по тогдашнему курсу).

При этом экспортная цена, то есть то, что получает трейдер от своих зарубежных покупателей, выше внутренней рублевой. По данным «СовЭкона», на внешних рынках российская пшеница нового урожая этим летом торгуется по $225–228/т на условиях FOB. И при этом конкурентоспособность российской пшеницы по сравнению с другими поставщиками велика: как писали аналитики «СовЭкон», «экспортеры при необходимости, вероятно, смогут и опустить цены FOB, сохранив высокую маржу».

Трейдером быть выгодно еще и потому, что он зарабатывает при скачках курса. Например, когда в начале весны 2024 года, а потом еще раз, в декабре 2024 года, российский рубль резко падал, внутренние цены на пшеницу были на уровне 150 долларов, а экспортные цены — на целых 80 долларов выше.

И при прибыльности агроэкспорта российское продовольствие почти гарантированно защищено от санкций, под которые подпали другие экспортные товары — нефть, газ и металлы. Против зерна Запад не вводит такие меры, потому что они неизбежно разгонят мировые цены, а как раз роста инфляции политики во всем мире стараются избежать больше всего, объяснял «Новой-Европа» эксперт по продовольственной безопасности Королевского института международных отношений (Chatham House) в Лондоне, профессор Тим Бентон.

— Санкций точно не будет. Пшеница — это очень чувствительный продукт, и цены на него мгновенно и очень резко меняются из-за многих факторов, — сказал «Новой-Европа» европейский зерновой аналитик.

А самая строгая мера, которую Запад вводил против российской пшеницы и масличных, — пошлины на поставки в Евросоюз. Это был удобный способ борьбы, ведь Россия продавала в Европу мизерные объемы зерна — менее полутора процентов.

От Кремля — Глобальному Югу

Помимо экономических причин передела рынка есть и геополитические. На четвертый год войны продовольствие наряду с удобрениями и мирным атомом остаются последними значимыми экспортными ресурсами России. Именно поэтому, говорят собеседники «Новой-Европа» на агрорынке, околопутинские элиты решили, что нельзя оставлять зерновой трейдинг в руках частных компаний, которые построили свои трейдинговые империи благодаря начавшемуся в нулевые зерновому буму. После начала войны в 2022-м для Кремля стало очень важно получать больше поддержки от стран Глобального Юга в противостоянии с Западом. Они же — важнейшие глобальные импортеры продовольствия, поставки которого Россия наращивает. Поэтому Кремлю важно контролировать эту торговлю напрямую, через людей, которые десятилетиями связаны с Путиным, а не оставлять этот бизнес независимым от государства частным трейдерам.

Агрессивная ценовая политика России уже привела к тому, что фермеры из Евросоюза потеряли большую долю на рынках Африки и Ближнего Востока, где еще недавно главенствовали поставки из ЕС. На это жалуются сами европейские трейдеры. В сезон 2023–2024 годов поставки пшеницы из ЕС в Северную Африку упали на четверть, а в страны Ближнего Востока рухнули на 60%.

В сезон 2024–2025 годов европейское зерно продолжало уступать эти рынки кремлевскому натиску: в Северной Африке его доля упала до 25%, а Россия нарастила присутствие до более чем 50%. На отдельных рынках этого региона влияние Кремля в поставках еще выше: Египет покупает у российских трейдеров 70% зерна, а для Ливии Россия — практически единственный поставщик.

Еще один пример агрессивного вытеснения конкурентов — поставки всех видов российского зерна в Нигерию (в прошлом сезоне они выросли в девять раз) и в Марокко (в 4,5 раза). В Египет эти поставки удвоились, а поставки кукурузы в эту страну выросли в 15 раз. Европейские зерновые трейдеры также жаловались на то, что Россия смогла захватить и такие крупные рынки, как Саудовская Аравия и Иран.

Кремль очень умело продвигает себя как избавитель стран с засушливым климатом от голода. Например, в июле 2023 года на форуме «Россия — Африка» Путин пообещал бесплатно поставить по 25–50 тысяч тонн зерна в шесть государств: Буркина-Фасо, Зимбабве, Мали, Сомали, Центральноафриканскую Республику и Эритрею. И даже оплатить морскую перевозку. Подарок общим весом 200 тысяч тонн поручили сделать ОЗК, которая вывезла объемы к началу 2024 года.

Как считает Шуманов, причину захода провластных структур в агроэкспорт нужно искать и в том, что это большой растущий рынок, где «есть потенциал для изъятия и перераспределения активов в пользу государства». И в том, что этот бизнес политически важен, а значит, «должен находиться под контролем доверенных структур, а не частных лиц с их собственными интересами».

— Зерновой экспорт — это новая нефть, и в этом смысле передать его в надежные руки — это вполне себе рациональная стратегия, — заключает Шуманов.

ВТБ, «Деметра», Россельхозбанк, Минсельхоз России, «Астон», «Родные поля», «Грейн Грейтс» и Петр Ходыкин не ответили на наши вопросы для этой статьи.