Как Кирилл стал патриархом и какую роль в этом сыграла Украина?

Предвыборной зимой 2009 года у митрополита Кирилла была встреча с президентом Дмитрием Медведевым и премьер-министром Владимиром Путиным, которая длилась около сорока минут. Другому кандидату в патриархи, митрополиту Клименту, в аудиенции отказали. Итогом «собеседования» Кирилла в Кремле, по всей видимости, стал карт-бланш, отсутствие возражений против его кандидатуры. Голоса избирателей он должен был обеспечить сам, хотя сотрудники администрации президента помогали ему с медийной поддержкой.

К началу Собора значительная часть российских участников готовились голосовать за митрополита Климента. Однако от них зависело не всё. Это был первый Поместный собор после распада СССР, большинство его делегатов жили в других странах. За почти двадцать лет в каждой из них сформировалась своя церковная ситуация, отличающаяся от российской. В конце концов исход выборов определяли не россияне и даже не российская власть, а граждане Украины и Беларуси, Молдовы и других стран, в том числе, как тогда говорили, «дальнего зарубежья» — западных, не постсоветских.

В 2007 году митрополит Кирилл пробовал учить украинский язык. Несколько раз он просил архимандрита Кирилла (Говоруна) давать ему уроки, разговаривать с ним по-украински. Потом он поехал в Киев на празднование 1020-летия Крещения Руси, кульминацией которого был рок-концерт российских и украинских групп на Крещатике в центре Киева. Митрополит Кирилл выступил на этом концерте перед стотысячной толпой и скандировал слоган: «Россия, Украина, Беларусь — это есть Святая Русь». Во время дальнейшей поездки по городам Украины он пытался говорить на украинском, но выглядел комично, и ему это не понравилось. Больше уроков Кирилл не брал.

«Задним умом я теперь понимаю, — рассказывает Говорун. — Он уже тогда готовился к будущим патриаршим выборам и понимал, что его шансы не стопроцентные» (интервью из архива автора. — Прим. ред.). Говорун вспоминает, что они часто обсуждали перспективы автокефалии Украинской церкви, и митрополит казался очень заинтересованным. В качестве плана Б Кирилл обдумывал переезд в Киев в статусе главы Украинской православной церкви — и тогда стал бы добиваться для нее независимости. «Сейчас был бы главным патриотом Украины, главным обвинителем Кремля», — иронизирует Говорун. Сложилось так, что украинский фактор в карьере Кирилла сработал совсем иначе. «Кирилл — уникальный патриарх, который победил голосами иностранных делегатов, украинских в том числе», — утверждает Андрей Кураев (интервью из архива автора. — Прим. ред.).

«Я искренне полагал, что возможность переформатирования в сторону большей независимости Украинской церкви связана с Кириллом как с более либеральным, прогрессивным кандидатом, а не с советским красным аппаратчиком Климентом. На расстоянии в Украине тогда так казалось большинству», — говорит человек из ближнего окружения митрополита Киевского Владимира.

Когда в Украине в 2004 году победила «оранжевая революция», в Отделе внешних церковных связей РПЦ работали несколько украинцев — Сергей Говорун (будущий архимандрит Кирилл), диакон Николай Данилевич, священник Игорь Якимчук. Их начальник митрополит Кирилл вызвал подчиненных к себе и советовался, как переформатировать церковную политику в Украине, потому что ставка ОВЦС на поддержку пророссийских консерваторов оказалась ошибочной. Тогда митрополит понимал, что может потерять Украину, если продолжит играть только на пророссийской стороне.

На протяжении нескольких лет эта группа сотрудников, которых в шутку называли «оранжевое лобби», пыталась сделать политику РПЦ по отношению к Украине более гибкой. В идеале они хотели добиться создания полностью независимой автокефальной церкви в Украине, но это нельзя было даже произносить вслух, поэтому для начала надо было изменить ее статус с «самоуправляемой на правах широкой автономии», как это по сей день закреплено в Уставе РПЦ, на по-настоящему автономную и получить добро на переговоры с так называемыми «раскольниками» — самопровозглашенным Киевским патриархатом, который тогда не был признан ни одной Поместной православной церковью. Они связывали надежду на реализацию этих планов с митрополитом Кириллом, который на словах одобрял такое направление работы и казался лично заинтересованным в независимости УПЦ.

«Все тогда так думали: Климент будет всех держать в стойле, а Кирилл позволит пастись на вольных пастбищах, — вспоминает Говорун, который с весны 2008 года работал уже в Украине, возглавляя Отдел внешних церковных связей УПЦ. — Митрополит Владимир поддержал Кирилла, потому что считал, что он будет гораздо более открытым к решению украинского вопроса, чем Климент».

Митрополит Владимир (Сабодан) был лидером и авторитетом в Украинской церкви. Несмотря на все разделения в украинском православии, он до своей смерти в 2014 году оставался консолидирующей фигурой, его уважали, к нему прислушивались и проевропейские, и пророссийские верующие украинцы. Из всех кандидатов в патриархи он один идеально соответствовал критерию «доброй репутации и доверия иерархов, клира и народа». Кроме того, в советские годы он работал ректором Московской духовной академии, и среди российских архиереев были его выпускники, которые прислушивались к его мнению. 

Епископы Украинской церкви в конце декабря обратились к митрополиту Владимиру с письмом с просьбой принять выдвижение его кандидатуры на предстоящем Поместном соборе. Это вызвало панику в предвыборном штабе Кирилла. На самом деле Владимир не собирался становиться Московским патриархом. Главным было продемонстрировать, что УПЦ идет на Собор как единая фракция, а не как разрозненные епархии, у каждой из которых свои отношения с Москвой. Эту стратегию придумали молодые богословы и священники из ближнего круга митрополита.

Митрополит Владимир собирался поехать к митрополиту Кириллу с обращением, под которым стояли физические подписи всех украинских епископов, и «продать» эти консолидированные голоса Кириллу под письменные гарантии независимости УПЦ: патриаршество в обмен на автокефалию, один из них становится патриархом Московским и всея Руси, а второй — патриархом Киевским и всея Украины. Но всё пошло не по плану. 18 января на встрече с делегатами Поместного собора митрополит Владимир произнес речь, заранее подготовленную всё той же группой богословов, в которой говорил о необходимости получения «усовершенствованного канонического статуса» (то есть независимости) как условия преодоления раскола в украинском православии. В конце он добавил одну фразу, которой не было в исходном черновике текста: «Искренне благодарю за столь высокую честь, но желаю предстать перед Богом сто двадцать первым митрополитом Киевским». То есть сразу, до начала торга, объявил, что отказывается быть патриархом и, выражаясь светским языком, снял свою кандидатуру. Никто до сих пор не понимает, почему Владимир так поступил; не исключено, что с ним поговорил кто-то из промосковски настроенных украинских архиереев или олигархов.

За украинские голоса боролись и конкуренты Кирилла. Известно, что архимандрит Тихон (Шевкунов) приезжал в тот месяц в Украину с некой тайной миссией, связанной, вероятно, с продвижением российских интересов среди украинского епископата. Его видели в Киеве, он ездил по епархиям и встречался с архиереями, но видимых результатов не достиг. Трудно утверждать, что архимандрит Тихон делал это прямо от имени митрополита Климента, для этого он всегда был слишком самостоятельным игроком, но все источники настаивают, что Шевкунов действовал не в пользу митрополита Кирилла, и патриарх до сих пор ему это припоминает.

Кураев считает, что помимо церковно-политического расчета обе стороны прямо подкупали архиереев — и украинских, и российских. Диакон заезжал к митрополиту Кириллу в Отдел внешних церковных связей 26 января, в свободный день между Архиерейским и Поместным соборами; по его словам, «там была очередь из украинских архиереев, которые ненадолго заходили к нему и счастливые уходили». Говорят, что украинский угольный магнат Виктор Нусенкис, делегат Поместного собора от Донецкой епархии УПЦ, тоже ездил к украинским архиереям с деньгами. Доказательств, что взятки играли существенную роль в предвыборной кампании, не существует, но это прямо или косвенно подтверждают многочисленные свидетели.

На Архиерейском соборе 25 января за митрополита Кирилла проголосовали 97 епископов из 197, принимавших участие в голосовании, за митрополита Климента — 32, за остальных — 52 епископа, третьим в шорт-листе был митрополит Минский Филарет. С одной стороны, Кирилл обошел Климента с большим отрывом. С другой — более чем для половины участников Архиерейского собора он не стал первым выбором, в сумме 100 епископов проголосовали не за него.

В состав делегатов Поместного собора входили монахи, монахини и миряне, включая женщин. В основном это были сотрудники епархиальных управлений, приходские старосты, преподаватели православных гимназий, но многие регионы прислали в качестве делегатов крупных бизнесменов, чиновников и их родственников, среди них были директора фармацевтических компаний и кондитерских фабрик, ведущие региональных телеканалов, руководитель Федеральной налоговой службы по Нижегородской области, актриса — жена владивостокского губернатора, латвийский судостроительный магнат и даже директор цирка.

Почти сразу после открытия Поместного собора митрополит Киевский Владимир взял слово и открыто призвал голосовать за митрополита Кирилла, нарушив все правила и этические нормы. Протоиерей Николай Артемов — клирик Русской православной церкви за границей из Мюнхена, который в 1991 году служил молебен в Белом доме, а в 2000-х активно способствовал объединению церквей, — попытался сказать, что у него есть сомнения в правильности процедур. На это ему резко ответил известный московский протоиерей Димитрий Смирнов: «Преподобный Исаак Сирин говорит, что все сомнения от дьявола». Один из участников Собора вспоминает, что «смотреть на бедных зарубежников было печально, они еще не сталкивались с советским хамством». За обедом украинские архиереи говорили, что Кирилл — «мощный лидер» и надо голосовать за него.

После того как митрополит Филарет объявил о том, что снимает кандидатуру, исход уже был ясен. И украинцы, и белорусы голосовали консолидированно, а те, кто колебался, прислушались к мнению уважаемых иерархов или просто примкнули к сильнейшему. По итогам голосования митрополит Кирилл набрал 508 голосов, а Климент — 169, остальные бюллетени признали недействительными. Второй тур не понадобился.

«Это был заговор с целью поставить конкретного кандидата. У меня было ощущение шулерской партии, разыгранной с нашим участием в качестве массовки. После Собора я уехал в монастырь, хотелось тишины, лечь и рыдать в подушку. Я первый раз столкнулся с такой откровенной манипуляцией», — рассказывает один из участников Собора от епархии из Центральной России, протоиерей, настоятель крупного храма. «Я голосовал за владыку Климента, конечно, как за протестного кандидата», — говорит другой участник, монах с юга России.

«Мы тогда ужасно ошиблись. Я это признаю публично. Он меня использовал так же, как и остальных», — говорит спустя 15 лет архимандрит Кирилл (Говорун), теперь работающий профессором Университета Лойола Мэримаунт в Лос-Анджелесе. Патриарх Кирилл лишил его сана за антивоенную позицию и поддержку украинской автокефалии.

В те дни родился мем про «асфальтоукладчик»: пост, состоящий из одного этого слова, опубликовал во время выборов прямо из храма Христа Спасителя иеромонах Агафангел (Белых); считается, что он имел в виду методы работы нового патриарха. Вскоре после избрания Кирилла Агафангел уехал на шесть лет в миссионерскую командировку в Тикси — маленький гарнизон в Якутии за полярным кругом, на берегу моря Лаптевых. Поговаривали, что его так наказали за острый язык, но на самом деле просто совпало. Сейчас Агафангел выращивает коз, варит сыры и строит новый храм в скиту в Белгородской области, почти на границе с Украиной. Монахи привыкли к постоянным канонадам, работе ПВО, дронам и боевым самолетам над головой и дают приют беженцам из деревень, попавших под обстрелы.