Вернуть недвижимость и дать права эмбрионам

Среди «лиц Московской патриархии», шокирующих либеральную или просто малоцерковную публику всё новыми чудовищными инициативами от имени РПЦ, есть женское лицо. Пусть не яркое, но по-своему оригинальное. Если таланты спикеров или имиджмейкеров РПЦ (о которых уже рассказывала «Новая-Европа» здесь, здесь или здесь) вполне раскрылись только в условиях «СВО», то высказывания главы Правового управления Московской патриархии 53-летней игуменьи Ксении (Чернеги) удивляют с того самого момента, когда ее назначил на должность патриарх Кирилл, то есть с 2010 года.

Криминализация «оскорбления чувств верующих», законодательная дискриминация «нетрадиционных» конфессий, передача РПЦ движимого и недвижимого имущества, имеющего лишь косвенное отношение к церкви, разрушение целостности музейных фондов, включая перевозку в действующий храм в Сергиевом Посаде рублевской «Троицы», и множество начинаний такого рода — ее работа. Ксения — настоятельница московского Алексеевского монастыря у метро «Красносельская» и единственная женщина в составе Высшего церковного совета, то есть «правительства» РПЦ. И в рамках патриархийных понятий она вполне достойна такой чести.

Игумения и эмбрион

В конце мая игуменья юридически вновь оказалась в фокусе внимания СМИ благодаря своему выступлению на Петербургском международном юридическом форуме. Ксения призвала поменять Конституцию (и другие нормативные акты РФ) — так, чтобы еще не родившимся младенцам были гарантированы некоторые права. «Ребенок в связи со своей незрелостью нуждается в правовой защите как до, так и после рождения», — аргументировала матушка. Речь идет о юридическом обособлении эмбриона от тела матери и, соответственно, о непризнании права родителей им распоряжаться до момента рождения. Эмбрион в условиях военного времени — дело государственное.

Представитель патриархии также призвала четче дифференцировать понятия «аборт» и «искусственное прерывание беременности» — под последним специалисты от РПЦ подразумевают даже использование контрацепции или, прости господи, мастурбацию, поскольку обе практики не ведут к увеличению народонаселения (мобресурса) и решению демографической проблемы. Другой яркий спикер РПЦ, «любимый проповедник патриарха» протоиерей Андрей Ткачев, недавно возвещал с амвона, что каждая капля спермы должна строго попадать в «лоно родной жены», поскольку «если семя льется <куда попало>, то будет литься кровь <на войне>».

Заметим, что сама игуменья Ксения, будучи монахиней, детей не рожает и демографическими методами военную мощь страны не укрепляет. 

Теперь в стране запрещено рекламировать отказ от деторождения, но «не является административным правонарушением распространение информации о монашестве и монашеском образе жизни, соблюдении обета безбрачия (целибата) и связанном с ними отказе от деторождения, если такая информация основана на внутренних установлениях централизованных религиозных организаций <ЦРО>». Вот так: то, что запрещено для всех, разрешено для ЦРО.

Мягкая, но не откровенная

Игуменья Ксения (в миру — Оксана Чернега) родилась в Москве в 1971 году, в конце 1980-х стала духовной дочерью Артемия Владимирова, харизматичного священника, известного своими артистизмом и «юродством». Благодаря ему в 1991 году юная Оксана оказалась в приходе храма Всех святых бывшего Ново-Алексеевского монастыря в Красном Селе (ныне — почти центр Москвы, около станции метро «Красносельская»). Лишь в 2013-м этот приход был преобразован в Алексеевский женский монастырь, костяк которого составили наиболее преданные духовные дочери о. Артемия. Любопытно, что исторический (древний) Алексеевский монастырь находился на месте современного храма Христа Спасителя — символа могущества РПЦ Кирилла и его спайки с властью. По преданию, последняя игуменья старого Алексеевского монастыря прокляла его разрушителей и предсказала, что судьба мегахрама, задуманного на его месте, будет драматичной…

По благословению духовного отца будущая игуменья окончила Московскую государственную юридическую академию и в возрасте 27 лет защитила там диссертацию о регулировании деятельности благотворительных организаций. Одну из них, зарегистрированную как религиозную, она и возглавляла. Организация называлась «Юридическая служба» и оказывала услуги структурам Московского патриархата. В 2010 году патриарх Кирилл фактически включит ее в состав центрального аппарата патриархии, а в 2018-м преобразует этот аппарат в Правовое управление Московской патриархии со статусом центрального синодального учреждения. Бессменным руководителем службы и управления является Оксана-Ксения Чернега, которая при патриархе Алексии II занимала скромную должность юрисконсульта патриархии.

Светская карьера будущей игуменьи тоже не стояла на месте: в возрасте 31 года, будучи лишь кандидатом наук, она получила назначение на должность профессора кафедры гражданского права и процесса юрфака Академии труда и социальных отношений (в советские времена — Высшая школа профсоюзного движения ВЦСПС). Спустя еще несколько лет Чернега становится профессором Московской академии экономики и права и Российского православного университета св. Иоанна Богослова. Но Оксана выбирает церковную карьеру и в 2009 году пишет прошение новому патриарху о монашеском постриге. Патриарх хоть и удивился, но прошение удовлетворил: Чернега была в том же году пострижена в иночество, а спустя три года, одновременно с учреждением Алексеевского монастыря, — в монашество, причем Кирилл сразу же возвел ее в чин игуменьи вновь созданной обители. Интересно, что вопреки традиции имя Чернеге при постригах не меняли: Ксения — это более архаичная, греческая версия имени Оксана.

Игуменья Ксения редко дает интервью на личные темы, обычно только по работе. Пожалуй, самое откровенное интервью она дала в 2016 году официальному сайту синодального отдела РПЦ по монастырям и монашеству. На фото из рабочего кабинета бросаются в глаза изображения Иоанна Кронштадтского, а в рассказе о себе матушка признается, что особо чтит Николая II и членов его семьи. Перед нами человек строгих консервативных взглядов, но при этом она признает внутренний конфликт: «Лично я
мягкий по натуре человек, а возложенные на меня послушания требуют твердости и выдержки. Недопустимы свойственные женскому полу эмоциональные всплески, слезы, разговоры “по душам”. Знаю на опыте, что излишняя откровенность с людьми может навредить делу».

Список приоритетов

Как эти философско-психологические принципы, в целом созвучные психотипу патриарха Кирилла, воплощаются в юридической практике патриархии? В первую очередь бросаются в глаза лоббистские возможности Правового управления. Еще в начале правления Кирилла, в далеком уже 2012 году, патриархия смогла добиться включения в Уголовный кодекс статьи об «оскорблении чувств верующих», страдающей полной правовой неопределенностью и фактически запрещающей любые споры о религии. По новой статье в колонии отправились участницы панк-молебна «Богородица, Путина прогони!» в том самом храме Христа Спасителя. То, что «преступление» было совершено до появления новой статьи, не смутило ни суды, ни правоохранителей. Патриарх и президент были по-православному довольны: «Влепили двушечку!»

Несколькими годами позже Ксения добилась включения поправки в ст. 222 Гражданского кодекса РФ о внесудебном порядке сноса самовольных построек: теперь закон требует сноса любых таких построек, кроме принадлежащих религиозным организациям. Позже такие же «исключения» были сделаны для обязательной публикации отчетности религиозных организаций, сведений о бенефициарах их счетов, проведения проверок финансово-хозяйственной деятельности епархий, приходов и монастырей. Благодаря этим поправкам сегодня не только невозможно найти информацию об учредителях религиозных организаций и почитать отчеты об их деятельности, но даже ознакомиться с гражданским уставом РПЦ, который зарегистрирован Минюстом, но нигде не опубликован. Документ под названием «Устав РПЦ» на официальном сайте — лишь внутренний «канонический» текст, не применяемый в гражданских правоотношениях. Игуменья ставит себе в заслугу ст. 32 Федерального закона «О некоммерческих организациях», который регламентирует публикацию уставов и отчетов некоммерческих организаций — всех, кроме религиозных! Почему сделано исключение, не объясняется.

Но это мелочи. Главный приоритет патриаршества Кирилла (Гундяева) — «отжатие», то есть «возвращение» корпорации всевозможных значимых объектов, движимых и недвижимых. Правовое управление патриархии, соответственно, вовлечено во множество процессов с изменением статуса собственности в пользу РПЦ. Простой список переданных за последние годы объектов занял бы целую книгу, поэтому остановимся на нескольких примерах, показательных своей курьезностью либо масштабами. На территории собственного монастыря, которая в дореволюционных пригородах Москвы была довольно значительной, а сегодня рассечена пополам Третьим кольцом, Ксения заполучила здание ВНИРО (ул. Верхняя Красносельская, 17А) — научно-исследовательского института рыбного хозяйства и океанографии, основанного в 1933 году. Дело в том, что внутри современного здания института, построенного в советское время, скрыт небольшой фрагмент фундамента и стены монастырского Крестовоздвиженского храма. После многолетних тяжб институту пришлось переехать на Окружной проезд, а что делать с отбитым у института огромным зданием, РПЦ, похоже, пока не знает. 

Драматичной оказалась судьба музейных ансамблей, расположенных на территории бывших монастырей вроде Ипатьева в Костроме или Андроникова в Москве. Эти территории со всеми сооружениями, в том числе построенными в советские времена, безоговорочно переданы в собственность РПЦ, которая даже не успевает их осваивать: например, в Андрониковом, где располагается Музей древнерусского искусства имени Андрея Рублева, не удалось сформировать хотя бы символическую братию и назначить игумена. При активной поддержке Правового управления местным епархиям РПЦ удается получать в собственность целые архитектурные заповедники, исторически не имевшие отношения к религии, например, Рязанский Кремль, палаты Аверкия Кириллова в центре Москвы или комплекс атаманского дворца Всевеликого войска Донского в Старочеркасске. Не всегда можно уловить логику патриархии при отжатии таких объектов, в самом общем виде она сводится к формуле «образуют единый комплекс с храмом». Следуя этой логике, РПЦ может, например, затребовать себе город Москву, который невозможно представить без «сорока сороков» ее храмов.

Летом прошлого года вступила в силу поправка к «медведевскому» закону 2010 года «О передаче религиозным организациям имущества религиозного назначения, находящегося в государственной или муниципальной собственности». Как пояснила игуменья Ксения, «доработать» закон пришлось потому, что в России продолжали процветать приватизация и даже купля-продажа храмовых зданий. Поправка враз объявляет недействительными все акты приватизации имущества религиозного назначения, находившегося в государственной или муниципальной собственности, совершенные после декабря 2010 года, когда был опубликован закон. В очередной раз законодательство РФ, вопреки ясно провозглашенному ст. 54 Конституции принципу, приобретает обратную силу. Исключение милостиво сделано (временно?) для жилых помещений, приватизированных физическими лицами. Еще одним законом — «О внесении изменений в отдельные законодательные акты Российской Федерации» — РПЦ добилась запрета на проведение массовых акций не только на прихрамовых территориях, но даже там, где установлены религиозные символы, например, кресты. Этими символами патриархия «столбит» в городах участки под будущую застройку храмами — значит, отныне протесты жителей, подобные легендарной московской Торфянке или скверу у драмтеатра в Екатеринбурге, запрещены законом.

Разрушение музейного фонда

В процессе борьбы за важнейший шедевр древнерусского искусства — «Троицу» Андрея Рублева, который РПЦ удалось изъять из Третьяковской галереи и поместить в Троицком соборе Троице-Сергиевой лавры, где памятнику грозит гибель, — Правовое управление добилось внесения изменений в закон «О Музейном фонде Российской Федерации». Новая редакция закона вступила в силу под новый 2024 год. Уровень абсурда этой редакции шокирует видавших виды специалистов по российскому праву. В законе осталось базовое требование — неделимость музейных коллекций и целостность собраний музеев, которые составляют национальный Музейный фонд России. Новация состоит в том, что передача каких-то предметов из этих коллекций в «безвозмездное пользование» религиозным организациям отныне «не нарушает целостности собрания музея и не противоречит принципу неделимости музейных коллекций». То есть теперь нельзя считать перемещение «Троицы» в действующий храм Лавры нарушением целостности коллекции Третьяковской галереи, которая била тревогу о многочисленных повреждениях красочного слоя и доски иконы после ее «пробной» поездки в Лавру в 2023 году. Более того, Третьяковская галерея, специалисты которой не имеют постоянного доступа к шедевру, продолжает нести ответственность за него, поскольку из музейной коллекции, оказывается, «Троицу» никто не изымал! В науке это, кажется, называется «параконсистентной логикой», а в клинической психиатрии — по-другому.

Конфессиональный апартеид

Хотя РПЦ пользуется в РФ режимом максимального благоприятствования, из недр Правового управления патриархии периодически исходят инициативы по повышению ее привилегированного статуса. Чем дальше, тем труднее становится их придумывать. Из свежего — запрет представителям «нетрадиционных» конфессий на посещение своих единоверцев в медицинских учреждениях и местах лишения свободы. Вообще-то, уже упоминавшаяся Конституция РФ не знает деления конфессий на «традиционные» и «нетрадиционные», ст. 14 гарантирует равенство всех религиозных объединений. Но на практике «работает» не она, а преамбула к федеральному закону «О свободе совести и о религиозных объединениях» и различные документы из АП РФ, типа Основ государственной политики по сохранению и укреплению традиционных российских духовно-нравственных ценностей. Не все документы, регламентирующие неравенство верующих разных конфессий в РФ, размещены в открытом доступе, иногда о них становится известно случайно. Например, на днях «ОВД-Инфо» опубликовало рассказ адвоката настоятеля Московского центра Дзэн Ильи Васильева (Арви Хэккера), арестованного в прошлом году за антивоенный пост на английском языке. Несмотря на многочисленные обращения самого настоятеля и его адвоката к руководству СИЗО, Илье Васильеву так и не разрешили встретиться с буддийским ламой, поскольку посещения подследственных духовными лицами по внутренней инструкции СИЗО возможно лишь в рамках специального соглашения соответствующей ЦРО со ФСИН. Такой же порядок, по словам игуменьи Ксении, действует в медицинских учреждениях. «Священнослужители, не относящиеся к традиционным конфессиям, — говорит она, — не будут допускаться к пациентам в целях совершения религиозных обрядов». Огромная масса верующих, не принадлежащих к утвержденным властью ЦРО, таким образом, лишены прав на удовлетворение своих религиозных нужд.

Против Украины и — «за победу»

Правовое управление Московской патриархии активно участвует в пропагандистском обеспечении «СВО» и в повышении мотивации клириков РПЦ на непосредственное участие в войне. В августе прошлого года игуменья Ксения показательно возмущалась принятием закона Украины «О защите конституционного строя в сфере деятельности религиозных организаций». Он запрещает иметь статус юридического лица религиозным организациям, аффилированным с каноническим центром на территории государства-агрессора, и предусматривает судебную процедуру лишения статуса юрлица общин, которые пожелают такую аффилированность сохранить. Чернега усмотрела ряд противоречий этого закона с международным правом и Конституцией Украины, зато отождествила его с декретом Совета народных комиссаров от 5 февраля 1918 года «Об отделении церкви от государства и школы от церкви», который родная РПЦ на протяжении 60 с лишним лет называла «идеальной основой» церковно-государственных отношений.

Главный юрист патриархии смогла добиться множества привилегий для клириков РПЦ, отправляющихся, конечно, «с пастырскими целями» в зону «СВО». С марта прошлого года таким клирикам, если те состоят на должности помощника командира воинской части, или членам их семей по указу президента выплачивают 3 млн рублей в случае ранения и 5 млн рублей в случае гибели. При этом базовая зарплата священников-помощников регулярно индексируется. По сведениям Синодального отдела РПЦ по взаимодействию с Вооруженными силами, не менее 200 священников окормляют российских военных в зоне «СВО», а всего в ВС РФ создано 309 штатных должностей помощников командиров по работе с верующими.

Беглое знакомство с юридической игуменьей РПЦ и ее Правовым управлением оставляет вопрос: чего больше в деятельности этого подразделения патриархии — собственно права или пиара, пропаганды? Впрочем, для России эпохи тотального разрушения институтов этот вопрос звучит риторически. Позднепутинская РФ — пространство подмен, симулякров. И если церковь, благословляющая войну и наказывающая тех, кто молится за мир, уже не вызывает удивления, то и правовое управление, воюющее с законом, тоже смотрится вполне органично.