«40 рублей, оборзели»

«О господи, как тяжело жить! 40 рублей, оборзели», — ворчит видеоблогер Мистер ВВ в московском гипермаркете «Ашан» на видео, опубликованном в мае 2025 года, глядя на пакет с половиной «Нарезного» (200 г). Его можно понять: в конце января 2024 года целый батон другого производителя (400 г из той же муки высшего сорта) по «ударной цене» в том же «Ашане» стоил те же 40 рублей. Получилось, что за 15 месяцев булка подорожала почти вдвое, учитывая, что каталог от января прошлого года зафиксировал ее стоимость со скидкой.

По официальным данным Росстата, и ржаной, и пшеничный хлеб в конце декабря 2024 года подорожали на 14–15% в сравнении с концом 2023 года. Это как раз соответствует «инфляции для бедных» («для всех» она была 9,5%), которую по потребительской корзине малообеспеченных россиян считает близкий к правительству Центр экономического анализа и прогнозирования. Такие цифры наглядно демонстрируют то, что сильнее всего рост цен на базовые продукты бьет по людям с небольшими доходами. Хлеб нижнего ценового сегмента — это продукт, который покупают далеко не самые богатые люди.

За неполные пять месяцев этого года хлеб подорожал еще на 5,5–6%. При этом в прошлом году стоимость хлеба росла примерно в полтора раза быстрее общего индекса потребительских цен, а в 2025-м опережает его уже почти вдвое.

Любое продовольствие — это очень сложный товар, прежде всего потому, что цена на него складывается из большого числа факторов. Одни из них не поддаются контролю человека: нельзя повернуть рубильник и выключить плохую погоду. Но другие причины рукотворные и возникают вследствие экономической политики и войны.

Из-за всех этих факторов, как утверждают хлебные компании, себестоимость производства этого продукта только за 2024 год выросла почти на треть. Вначале хлебопеки старались сдерживать цены, поддаваясь давлению чиновников: те требуют проводить «социальную» ценовую политику на продукты первой необходимости (как власти это делают — «Новая-Европа» писала здесь).

Но больше у производителей такой возможности не осталось, поэтому в этом году будет новый скачок цен на хлеб, говорят наши эксперты и представители бизнеса. В марте производители хлеба уже предупредили о повышении отпускных цен на 10–12%. По некоторым прогнозам, в 2025 году рост может достигнуть 20%. «Сырье продолжает дорожать, и зарплаты нужно повышать», — жаловался в интервью «Коммерсанту» глава холдинга «Коломенский» Дмитрий Козлов.

Не пережили зиму

Из-за погодных катаклизмов 2024 год стал одним из самых неудачных за десятилетия для выращивания зерна в России. Это следствие глобальных изменений климата. Опасных погодных явлений в России с каждым годом становится всё больше, и они случаются всё чаще, сказал «Новой-Европа» российский исследователь климата, работающий в одном из университетов Европы (он попросил не называть его имени из соображений безопасности).

— 2024-й и текущий годы вполне наглядно демонстрируют, как риски изменений климата для сельского хозяйства реализуются в дополнение к другим факторам, — сетует он.

Во многом нынешний скачок цен на хлеб предопределили две майские ночи год тому назад, когда в главных зерновых житницах — Центрально-Черноземном регионе и Юге России — случились заморозки. После них три месяца опустошала поля засуха. В некоторых областях дождя не было до октября. Глава Минсельхоза Оксана Лут призвала всех «идти в церковь и ставить свечку Илье за то, чтобы пошел дождь». Он пошел, но не там: в Сибири часть посевов погубили сильные ливни.

В итоге в 2024 году урожай пшеницы упал на 11% — до 92,6 млн тонн. Сборы ржи сократились еще сильнее — на 32%. Ее и так собирают немного, но в прошлом году урожай злака рухнул до исторического минимума — до 1,16 млн тонн. После этого рожь на внутреннем рынке подорожала на 70%.

В этом году лучше не становится. «С ноября было понятно, что виды на урожай 2025 года довольно плохие», — говорил в интервью РБК-ТВ глава аналитического центра «СовЭкон» Андрей Сизов. По его оценке, такого плохого состояния посевов, как в конце 2024 года (а именно это важно для текущего урожая и цен на сырье для хлеба), не было за всю историю наблюдений — за несколько десятков последних лет.

Климатические неурядицы продолжатся: по данным Яндекс Погоды, засуха ожидается в Краснодарском крае, Ростовской области, Поволжье, Прикамье, в Причерноморье, на Северном Кавказе, в Ставрополье и во всех областях Центральной России — то есть во всех «хлебных» регионах. Что касается Сибири и Дальнего Востока, то в одних регионах синоптики прогнозируют слишком сухую погоду, в других — аномальные осадки.

По последнему прогнозу «СовЭкона», пшеницы в этом году соберут еще меньше, чем в 2024 году, — 81,0 млн тонн (82,6 млн тонн — годом раньше). По оценкам аналитиков Российского зернового союза и компании «ПроЗерно», из-за климатических неурядиц площадь посевов этого года будет меньше, чем в 2024-м.

Вначале одни озимые не пережили слишком теплую зиму, а прямо сейчас из-за заморозков будущий урожай гибнет в крупнейших агропромышленных Воронежской, Белгородской и Ростовской областях — там объявлена чрезвычайная ситуация. Глава Минсельхоза Нижегородской области Николай Денисов недавно предупредил, что 

Голодный бюджет

Урожай сокращают не только климатические ЧП, но и фискальная активность правительства России. Четыре года назад чиновники увидели, что мировые цены, как и спрос на российскую пшеницу, высоки, — и решили выжать максимум из аграриев. Поэтому в 2021 году власти резко увеличили экспортные пошлины на зерно, привязав их к стоимости этого товара на глобальном рынке.

По замыслу властей, это было нужно, чтобы больше зерна оставалось на внутреннем рынке и таким образом он был бы защищен от резких колебаний мировых цен на зерно. Но эта мера сработала прямо противоположным образом: Сизов называл пошлины на сельхозпродукцию «разгромом сельского хозяйства», потому что защитные меры опустошили финансы агросектора. По оценке Сизова, из-за пошлин фермеры отдают до 40% своей выручки в бюджет, который остро нуждается в деньгах из-за военных расходов и резкого падения цен на нефть.

Из-за этого растут цены на хлеб: аграрии пытаются компенсировать на внутреннем рынке то, что недополучили на внешнем. Пошлины «негативно влияют на производство зерновых ресурсов и накладывают дополнительные финансовые обременения на сельхозпроизводителей», объяснил «Новой-Европа» агроэксперт, который попросил не называть его имени.

При этом внутренние цены определяются внешними и объемами поставок на экспорт. А на российском рынке возник дисбаланс из-за того, что экспортные пошлины на зерно ввели, а на муку — нет. Это резко подтолкнуло экспорт муки — а значит, и внутренние цены на нее, объясняет наш эксперт. В итоге, по его информации, сейчас производители хлеба уже начали получать новые уведомления о повышении цен на муку высшего сорта.

Деньги у аграриев отбирают, а господдержку — сокращают. В 2025–2027 годах агросектор получит из федеральной казны около 270 млрд рублей в год — примерно в 1,6 раза меньше, чем ежегодно выделялось в 2023 и 2024 годах. Это совсем мизер, жалуется эксперт по сельскому хозяйству.

— Да и на региональном уровне включается тормоз, чтобы под разными предлогами денег не давать. Основную помощь получают крупные агрохолдинги, а не малые и средние фермеры, — рассказал он «Новой-Европа».

Военные потери

Два прямых проявления войны — бои и атаки дронов — пока не стали серьезной причиной падения производства зерна, хотя, конечно, вносят хаос в работу агросектора. 

подсчитал по просьбе «Новой-Европа» еще один агроэксперт. Правда общая посевная площадь в стране несравнима с потерями — около 80 млн гектаров.

Экономические последствия войны гораздо больше осложняют жизнь производителям зерна и хлебопекам.

Деньги из агросектора «вымывают» огромные скачки курса рубля — на десятки процентов в обе стороны в 2024 и 2025 году. Нынешнее укрепление плохо тем, что экспортеры получают меньшую выручку в национальной валюте. При этом их расходы растут как из-за инфляции, которая толкает вверх цены на средства защиты растений, удобрения, семена и топливо, так и из-за высоких банковских ставок. Для аграриев есть льготные кредиты, которые раньше выдавались под 5%, а теперь ставка стала плавающей и банк рассчитывает ее в каждом конкретном случае, рассказал нам один из агроэкспертов.

— Про меньше, чем 8–10%, я не слышал. Плюс до 5% — страховка кредита. Не сильно льготно получается. Сбербанк, например, зачастую отказывает в выдаче кредитов, ссылаясь на внутренний рейтинг и неблагонадежность, и даже не хочет рассматривать залог. Но в то же время одобряет под стандартную ставку в 31%, и залог даже не нужен, — рассказал он.

О том же самом говорят и агропроизводители.

А прошлогодняя девальвация рубля вызвала резкий рост стоимости зарубежных товаров для растениеводства, в частности химической продукции, а также запчастей для сельхозтехники, основные производители которой ушли из России. А еще по рентабельности выращивания зерна сильно ударили неуклюжие попытки властей отказаться от закупки семян за границей и перейти на «импортозамещенные» .

До начала войны у крупных агрохолдингов хватало лоббистского потенциала отбивать попытки правительства ограничить импорт («Новая-Европа» подробно писала об этом здесь). Но потом всё изменилось: Россия ради «импортозамещения» второй год подряд вводит квоты на ввоз семян из «недружественных» стран.

Как заметил Андрей Сизов в интервью РБК-ТВ, заместить давно выведенные за рубежом качественные сорта растений в сжатые сроки «очень сложно или, я бы даже сказал, невозможно». На это требуется много лет. «Нужно либо не зажимать импорт и вообще не ограничивать желательно, либо пытаться кооперироваться с остальным миром», — считает эксперт.

Главная проблема российских культур — почти вдвое меньшая урожайность по сравнению с импортными гибридами зерновых. Как объяснил для «Новой-Европа» эксперт по рынку семян, средняя производственная урожайность отечественной пшеницы 30–35 центнеров с гектара — при 70 центнерах у зарубежных семян. «Можно засеять два гектара и получить те же 70», — саркастически замечает собеседник.

Но беда в том, что от этого сильно падают заработки агропроизводителей: два гектара вместо одного требуют больше работников (которых и так не хватает), а также топлива и сельхозтехники, цена на которые сильно выросла за время войны.

Поэтому расходы на производство зерна за три года увеличились в разы. Гендиректор ростовской компании «Бизон Юг» Сергей Суховенко утверждает, что сейчас нужно вырастить в 2,5–3 раза больше пшеницы, чем в 2021 году, чтобы купить один и тот же комбайн. Из-за падения рентабельности агрофирмы сокращают посевы под это зерно и переключаются на важные для экспорта масличные культуры, выращивание которых остается более выгодным, пришел к выводу «СовЭкон» .

Молотить и выпекать некому

Финансовые проблемы сельского хозяйства усугубляет еще и то, что в нем стало некому работать. Дефицит рабочих рук в секторе власти оценивают в 200 тысяч человек, причем в некоторых сферах не хватает от трети до половины работников. Но это только официальные цифры, на деле нехватка работников может быть в несколько раз больше.

— 200 тысяч — это только количество работников, ушедших из агропромышленных компаний в 2023 году, — рассказал один из наших экспертов.

Федеральный проект «Кадры в АПК» указывает на еще большую нехватку: в нем говорится, что сейчас отрасли не хватает около 10% сотрудников из 6,4 млн человек, отмечает он. А кадровый дефицит производителей хлеба, по данным Российского союза пекарей, достигает 40% сотрудников.

Всё это увеличивает расходы: производителям хлеба, по оценке холдинга «Коломенский», в прошлом году пришлось поднять зарплату в среднем на 30%.

С 2022 года власти мобилизовали или заманили высокими выплатами сотни тысяч контрактников для завоевания Украины. Одновременно в Россию могли не приехать от 1,5 до 2 млн трудовых мигрантов, для которых сельское хозяйство было одной из главных отраслей.

Несмотря на высокий дефицит рабочей силы и падение рентабельности сельского хозяйства, в 2024 году власти на волне антимигрантской компании запретили иностранцам работать в самых что ни на есть агропромышленных регионах — Краснодарском крае и Астраханской области. В последней, правда, уже схватились за голову, обнаружив, что некому работать, и собираются вновь пустить иностранцев на поля.

Военный передел

Наконец, еще один значимый фактор, который создает хаос в сельском хозяйстве, сокращает рентабельность и разгоняет цены — передел собственности в агросекторе, который ускоряется месяц за месяцем.

Земельные участки, в том числе и те, на которых можно выращивать урожай, стали одним из важнейших объектов изъятия активов. Их с 2022 года забирает Генпрокуратура, которая спустя десятилетия после их приватизации или покупки стала находить «незаконные сделки», «коррупцию» или просто придираться к иностранным паспортам владельцев: если живут за пределами России — значит, работают против нее.

«Новая-Европа» совместно с антикоррупционным экспертом Ильей Шумановым нашла не менее семи подобных кейсов начиная с 2022 года. Крупным переделом собственности, например, может закончиться дело миллиардера Вадима Мошковича — владельца агрохолдинга «Русагро» — крупного производителя зерна и собственника земельного банка.

«Новая-Европа» писала о том, что его бизнесом может интересоваться семья Патрушевых, которая активно собирает сельскохозяйственные и продовольственные активы. Дмитрий Патрушев-младший (сейчас — министр сельского хозяйства) в 2010-е годы возглавлял «Россельхозбанк», который после начала войны вовсю забирает себе агропредприятия и производителей еды. Еще одна влиятельная группа, которая очень интересуется сельхозактивами, — семья старых знакомых Путина Аркадия и Бориса Ротенбергов («Новая-Европа» подробно писала об этом здесь).