Утони в моей печали

Главное свойство «Хронологии воды» Кристен Стюарт и Лидии Юкнавич — в ней нет линейной хронологии.

Книга Лидии Юкнавич начинается с рождения. Лидия родила мертвую девочку. «Когда выяснилось, что жизнь внутри меня замерла, лучше было все-таки родить естественным путем — так мне сказали. <…> Роды длились 38 часов» (перевод на русский здесь и далее — Елена Гнедовская, в России книгу выпустило недавно закрывшееся издательство феминистской литературы NoKidding Press). Язык — метафора опыта, пишет Юкнавич, и перед Кристен Стюарт стояла непростая режиссерская задача перенести этот язык Юкнавич на экран — точный, жесткий, не знающий ложного стыда, когда речь заходит о теле. «Я была разорвана от вагины до ануса и зашита».

Стюарт называет себя «псевдостуденткой» писательницы: прочитав книгу, она полетела в Орегон, где жила Юкнавич, они познакомились и подружились. 

Misfit, в буквальном переводе с английского — тот, кто не может вписаться в рамки нормальности или кому это дается с большим трудом.

Кристен Стюарт понадобилось восемь лет — она переписывала сценарий снова и снова («Я сняла 500 фильмов», — говорит сама Стюарт об этом процессе), — чтобы показать трансформацию не вписывающейся в рамки молодой женщины, ищущей спасение в воде и водке. В них она пытается растворить травму детства.

Вечно отсутствующая алкоголичка-мать, постоянно наказывающий и сексуализированно насилующий ее отец. С 6 лет Юкнавич занималась плаванием и была близка к тому, чтобы отобраться в олимпийскую сборную. Она должна была участвовать в Олимпиаде-80 в Москве, но американская сборная отказалась приезжать в коммунистическую столицу из-за бойкота. Лидии удалось проскользнуть в игольное ушко — лучшие университеты Америки предлагали ей, амбициозной пловчихе, стипендию на учебу, но отец и слышать не хотел о снобских вузах. Только лишь когда его не было дома, мать подписала разрешение, отпустив Лидию в Техасский технический университет.

«Я хотела сбежать, и мать помогла мне. В тот момент я почти любила ее», — напишет Лидия. В университете она познакомится с наркотиками и своим первым мужем, они переедут в демократичный штат Орегон. И когда ее жизнь, кажется, выйдет на безопасную траекторию — всё снова разрушит рождение мертвой дочери. Лидия погрузится в психоз, начнет заполнять тетради обрывками фраз и идей. Чтобы успокоиться и «заземлиться», она окружит себя морской галькой, обточенными морем камнями и ракушками.

Гладкая галька, вытекающая из женского тела кровь и вода, озерная и морская, — всё это становится символами в одиссее героини, возвращающейся домой (вот только дома у неё никакого нет).

Английская актриса Имоджен Путс, играющая Лидию, отрывает от себя по кусочку, чтобы сложить из них слова «женщина» и «боль». Ее превращение в Лидию сложно измерять актерскими премиями, но при просмотре очень хочется, чтобы она получила их все, — это бесстрашная работа.

Фильм снят на 16 мм пленку, а съемки заняли 32 дня, несколько из них на Мальте, а основное время — в Латвии. Пляжи Орегона и воды Атлантики сыграло побережье Балтийского моря. Городские цены в Нью-Йорке и Сан Диего — все снято на площадке в Латвии. «В Латвии зарождается кинокультура, — говорит Стюарт в интервью Hollywood Reporter. — Мне нравится, как мы снимаем фильмы в Штатах, но мне понадобилось радикально дистанцироваться от этого. Я хотела снять студенческий фильм. И это невозможно сделать в Америке».

Но это Стюарт говорила в прошлом году, за год до премьеры в Каннах. Уверена, что сейчас вряд ли кому-то придет в голову назвать ее фильм студенческим.