«Слуга Запада» вместо «полезного идиота»

В старом городе Бухареста есть типичная ловушка для туристов — Музей коммунизма. Почти за 10 евро можно посетить несколько залов с информационными текстами и фотографиями, стилизованную гостиную и кухню времен расцвета социализма Николае Чаушеску.

В одном из залов девушка в красной толстовке с логотипом музея ведет пространную беседу с туристами из США, дает им списки лучших парков и музеев Бухареста, самой вкусной местной еды. Среди прочего гости румынской столицы неожиданно спрашивают и про президентские выборы — беседа происходит между двумя турами.

— Нашим друзьям из Брашова (румынский город в Трансильвании. — Прим. авт.) уже за сорок, и они никогда не слышали о Джорджеску, но сказали, что в основном это была кампания россиян в TikTok, — говорит мужчина.

— Да, о нем никто не слышал! — отвечает девушка.

— Значит, все молодые люди проголосовали за него? — делает весьма обоснованное предположение турист.

— Нет, не молодые! Дело в том, что этот Джорджеску манипулировал не очень образованными румынами, чтобы они проголосовали за него. Он вложил много денег в TikTok, потому что люди в нем не интересуются политикой, рекламировал себя на темы, связанные с религией, традиционной семьей, борьбой против ЛГБТ и тому подобным. Потом люди вспоминали, что видели этого парня в TikTok, он выглядел милым, и голосовали за него. А мы на следующий день в один голос воскликнули: «Кто это, черт возьми?» — говорит сотрудница Музея коммунизма.

Иисус-манипулятор

Политика Кэлина Джорджеску — а девушка из музея говорила именно о нем — недоброжелатели любят называть никому не известным человеком, который внезапно выиграл первый тур президентских выборов. Несмотря на то что Джорджеску, конечно, не был известен каждому румыну, он всё-таки не возник из ниоткуда.

Депутат парламента Румынии Корина Атанасиу считает Джорджеску популистом, который умело использовал исторические мифы о румынском народе, манипулировал ими и «нажал на националистическую кнопку».

— Он провел последние десять лет в Вене, живя очень богатой жизнью. Потом он приехал сюда и купил дом недалеко от Бухареста более чем за 300 тысяч евро. Он не может объяснить происхождение этих денег, ведь он не работает, а его жена продает в интернете какие-то «природные средства», — говорит Корина.

Румынские эксперты утверждают, что Джорджеску-политика «создали» в спецслужбах Румынии, но позже он, «судя по всему», вышел из-под их контроля. После 2020 года, рассказывает профессор Национального университета политических исследований и государственного управления в Бухаресте Кристиан Пирвулеску, Джорджеску стал звездой TikTok.

— Он открыто выступал против вакцинации, а ведь в Румынии ее уровень ниже всех в Евросоюзе. Так что для многих победа Джорджеску стала неожиданностью, но не для сторонников различных теорий заговора, — говорит политолог.

— Джорджеску просто снимал короткие клипы с самим собой. Это было так странно. Возникало чувство его нереальности, ведь интервью он почти не давал, а снимал себя в такой обстановке и с таким светом, что выглядел как Иисус. Такой мягкий, успокаивающий и умиротворяющий голос. Говорящий полную чушь! Просто поток сознания, — говорит эксперт Отилия Нуцу из аналитического центра ExpertForum. — Например, Джорджеску настаивал, что американцы не высаживались на Луну, а теория потепления климата — надувательство.

Хотя у многих сложилось впечатление, что Джорджеску выиграл только за счет кампании в TikTok и онлайн-мобилизации, говорит Нуцу, на самом деле ему удалось привлечь различные оффлайн-группы — от водителей такси до групп по медитации.

— Им [его таинственным кураторам. — Прим. авт.] удалось подключиться ко многим полностью аполитичным сообществам. Внезапно, за две недели до выборов, лидеры этих групп выступили в поддержку Джорджеску. Я не могу сказать, были ли эти группы изначально предназначены для последующего использования в политических целях или просто кто-то вдруг понял, какой это большой ресурс, — рассуждает Отилия.

Хотя за Джорджеску в медиа закрепился ярлык пророссийского, тот же BBC признает, что кроме оценки Владимира Путина как «настоящего лидера» еще в 2018 году «других свидетельств [его ориентации на Россию] немного». Разве что две встречи с философом Александром Дугиным, которого на Западе считают властителем дум обитателей Кремля. Впрочем, претензий к Джорджеску и без этого хватало: так, он называл героями участников фашистского движения «Железная гвардия», действовавшего в Румынии в межвоенные годы. За это в 2022 году против него было заведено уголовное дело.

Отмена выборов

После победы Джорджеску 24 ноября 2024-го в Румынии поднялся большой шум. Вскоре были выложены рассекреченные доклады о ключевой роли TikTok на выборах (якобы ролики Джорджеску крутили 25 тысяч аккаунтов, резко активизировавшиеся перед выборами) и появилось заключение экспертов о том, что на онлайн-кампанию Джорджеску был потрачен миллион незадекларированных евро.

В результате 6 декабря Конституционный суд выборы отменил, в феврале Джорджеску был задержан, а позже лишен права участвовать в повторных выборах.

— У Конституционного суда были все законные основания отменить выборы: с юридической точки зрения всё было очень надежно. Они не меняли законодательство в последний момент. Но и с этической точки зрения, когда вы видите, что суть избирательного процесса скомпрометирована и один кандидат получает несправедливое преимущество, вкладывает миллионы евро, декларируя нулевые расходы, и не раскрывает источник денег, — это манипуляция людьми и неуважение к избирательному процессу, а по сути — преступление, — рассуждает глава бухарестского экспертного центра GlobalFocus Оана Попеску-Замфир.

Ей вторит Отилия Нуцу:

— Джорджеску говорит, что не тратил денег на свою избирательную кампанию, но ЦИК этого не проверял. Потом выясняется, что глава ЦИК был на вечеринках с Джорджеску, а его жена активно его поддерживает в кампании, но реакции не было.

Позже стало известно и про то, что руководитель охраны Джорджеску Хорациу Потра также возглавлял ЧВК в Демократической республике Конго и мог быть связан с коллегами из ЧВК «Вагнер».

По мнению Кристиана Пирвулеску, россияне давно готовились к выборам 2024 года в Румынии.

— На ферме троллей Пригожина в Санкт-Петербурге всегда были люди, говорящие по-румынски. Так что они прекрасно знают, в чем проблемы румынского общества, про разделение между сельскими и городскими районами, про чувство разочарования, и они успешно используют все эти теории заговора, — говорит эксперт.

Только мнение политолога Арманда Гошу (он преподает новейшую историю России в Бухарестском университете и говорит по-русски, называет себя больше специалистом по российской политике, чем по румынской) звучит диссонансом в стройном хоре моих собеседников.

— Вы считаете, что Россия активно вмешивается в румынские выборы? — спрашиваю я его.

Он изображает сомнение и отвечает:

— Для этого надо, чтобы был какой-то [экспертный] доклад, как восемь лет назад в Вашингтоне, но здесь ничего такого нет. На самом деле ничего же не показали. Всё только на словах. Меня вот приглашали послы и депутаты иностранных парламентов, чтобы я объяснил, в чем вмешательство России, какие есть доводы, а мне было нечего сказать. В документах, которые были опубликованы, ничего нет, — рассказывает политолог.

— А что же там есть?

— Отрывки из румынской прессы, хотя на самом деле часть кампании [Джорджеску] была оплачена правящей Национальной либеральной партией, и это вот доказано документами. Понимаете, я профессор, я не могу без доказательств сказать то, что люди хотят услышать. Недаром после того, как сняли Джорджеску, перестали говорить про русское вмешательство. Ну, наверное, есть оно, но это же надо доказать.

Покормить троллей

В России, конечно, пройти мимо такой истории не смогли и поиздевались над европейской демократией, отменяющей неугодные ей результаты выборов. «Отныне всем странам ЕС угрожает либеральная диктатура: к власти должны приходить только либеральные, пробрюссельские кандидаты, враги России», — заявил, например, член Совета федерации РФ Алексей Пушков.

Российских чиновников поддержало и новое руководство США. «Если вашу демократию можно разрушить с помощью нескольких сотен тысяч долларов на цифровую рекламу из-за рубежа, значит, она с самого начала не была очень прочной», — сказал вице-президент США Джей Ди Вэнс на конференции безопасности в Мюнхене.

Хотя в Румынии сначала далеко не все поддержали решение Конституционного суда, спустя полгода большинство опрошенных мною экспертов и либеральных политиков не сомневаются, что всё было сделано правильно. Отилия Нуцу из ExpertForum, впрочем, только со второго раза и неохотно отвечает на мой вопрос.

— Я была действительно возмущена тем, как это произошло, но в то же время, если бы они это [Джорджеску] не остановили, то была бы катастрофа. Я думаю, внутри государственных учреждений шла долгая борьба между сторонниками Джорджеску и теми, кто верит в истеблишмент. И борьба была довольно равной, — говорит она.

По словам бывшего депутата парламента, гражданского активиста и основателя движения Geeks for Democracy Каталин Теницэ, основная проблема не в самой отмене выборов, а в том, что власти ничего не делали после этого.

— Румынские власти недостаточно ясно объяснили, почему отменили выборы, люди же не понимают специальных терминов про кибератаки на нашу инфраструктуру, не знают, что означает астротурфинг (искусственное выдвижение определенного кандидата. — Прим. авт.) в TikTok, — рассуждает активист Раду Хоссу. — Люди считают, что эти выборы были отменены по фальшивым причинам, потому что чиновники боялись, что у них отнимут власть. Они не верили, что тут замешана Россия.

Если власти Румынии надеялись отменой выборов купировать угрозы победы пророссийского кандидата, то они просчитались. Симион из партии «Альянс за объединение румын» (AUR) быстро сориентировался и объявил, что продолжит дело Джорджеску, отправился вместе с ним голосовать в первом туре новых президентских выборов 4 мая и набрал на них 41% голосов (что почти на 20% больше, чем получил Джорджеску в ноябре 2024-го).

Впрочем, эксперты считают, что у Джорджеску было бы не меньше шансов на победу. Да, против него народная мобилизация была бы сильнее, но ему всё равно прочили в 2024 году те же 60% во втором туре, что и Симиону, говорит Оана Попеску-Замфир из GlobalFocus.

Только профессор Арманд Гошу не считает, что отмена выборов была в первую очередь защитой демократии.

— Я читаю лекции на факультете политических наук, и для меня то, что произошло, было неожиданно и ужасно. Все красные линии перешли. Если они хотели получить Симиона, то ладно, — говорит он.

— Они не думали о таком варианте?

— Совсем не думали, они же не мыслят стратегически. У нас политический картель соцдемов и национал-либералов, которые держали власть с тех пор, как Виктор Понта (на президентских выборах 2025 года получил 13%. — Прим. авт.) стал премьер-министром в 2012 году. Они не хотят потерять власть, но выиграть выборы они не могут, поэтому пытаются сделать это через манипуляции. Ну и всё.

Заместитель председателя одной из правящих партий (Социал-демократической) Виктория Стойчу настаивает: выборы были отменены не потому, что не понравился результат.

— Нравится нам это или нет, но это демократия, а она функционирует, пока мы все играем по одним и тем же правилам. Джорджеску их нарушил, плюс было иностранное вмешательство, о чем заявила наша разведка. Можно предположить, что рост числа голосов экстремистов связан с гневом из-за отмены выборов, но когда мы защищаем демократию, мы должны думать о принципах, а не о практических аспектах, — объясняет Виктория, и, хотя мы говорим по телефону, я прямо вижу, как она разводит руками.

Подхватил знамя

За несколько дней до отмены президентских выборов в Румынии состоялись еще и парламентские. Правящая коалиция потеряла на них десятки мандатов, но сохранила большинство, хотя в обе палаты впервые прошли две откровенно пророссийские партии (а ультраправая AUR получила 18%). В частности, депутатами тогда стали представители Партии молодежи (POT).

— Мы их не знаем, я в декабре искал информацию про какого-то депутата, и гугл ни слова о нем не знает. Откуда они взялись? Говорят, они жили последние 20 лет в Германии, но кем они были, чем они занимались, почему они вернулись, неизвестно, — говорит Арманд Гошу.

— Звучит как-то странно!

— Согласен, — отзывается политолог и смеется. — Но их выбрали только потому, что они единственные открыто поддержали Джорджеску на тех выборах.

Но главным бенефициаром снятия Джорджеску, конечно, стал Симион из AUR: в отличие от Джорджеску он давно известен на политическом поле Румынии.

— Он был своего рода системной оппозицией, и его изначально продвигали различные фракции в спецслужбах и в основных партиях, которые хотели иметь в его лице удобного конкурента для борьбы во втором туре, в котором они бы спозиционировали себя как проевропейцев и нейтрализовали бы «опасность» в лице Симиона, — говорит Отилия Нуцу.

Партия Симиона AUR набрала вес во время пандемии. Борьба против карантина и других запретов неожиданно принесла ей 9% на выборах в 2020 году.

— Ограничения были непопулярны в Румынии, потому что правительство зашло слишком далеко по сравнению с другими странами. Но потом у AUR были трудности с заполнением позиций, которые они выиграли в парламенте, — говорит Отилия.

Эксперты считают, что Симион отличается от Джорджеску.

— На протяжении многих лет он постоянно пытался доказать, что его партия не радикальная или экстремистская и она никогда прямо не выступала против ЕС или НАТО. Партия говорила только, что тем нужно лучше относиться к Румынии. Симион никогда не высказывался в пользу России, не признавался в симпатиях к Путину, как это делал Джорджеску. Он совершенно четко заявил, что Россия является агрессором в Украине и должна быть осуждена, — рассказывает Оана Попеску-Замфир.

По ее словам, из-за попыток сохранить умеренный имидж Симион и проиграл Джорджеску в первом туре выборов 2024 года, набрав только 13%.

К Симиону, впрочем, есть и другие претензии. Али из Музея коммунизма говорит мне, что «Симион много лжет и ведет себя агрессивно», и рассказывает, как политик проявляет себя в парламенте. Самый известный пример — это дебаты 2023 года о бюджете. Полная женщина в черной одежде, подойдя вплотную к парламентской трибуне, снимает стоящего за ней Симиона. Тот очень недоволен и пытается выбить у нее из рук телефон.

«Не трогай меня, а то я не знаю, что с тобой сделаю», — говорит женщина. Это Диана Шошоаке, сенатор из партии SOS, не скрывающая своих симпатий к России. «Я подвергну тебя сексуальному насилию, свинья!» — отвечает Симион, а телефон-таки летит на землю. Раньше лидер AUR был футбольным хулиганом, и хотя он научился себя контролировать, всё-таки многое в его манерах осталось с тех времен.

Про Симиона, как и про Джорджеску, эксперты говорят, что его продвигали «патриоты» из состава спецслужб.

— Думаю, Симион связан с некоторыми секретными службами Румынии, внутри которых есть свой конфликт. Это не Россия, а борьба между сторонниками Запада и так называемыми патриотами и причина того, что у нас нет ничего эффективного против ультраправых. Таким образом, ультраправые были приняты и даже поддержаны румынскими властями, и результат налицо, — рассуждает Кристиан Пирвулеску.

— Конечно, у меня нет доказательств, но у него имеются солидные деньги, откуда? Он не работал, он в официальной биографии пишет, что писатель, хотя за свою жизнь ни одной статьи-то не написал. Я думаю, что он продукт не русской пропаганды, а местных структур, которые хотят удерживать власть в своих руках, — говорит политолог Арманд Гошу.

Антисистемщики

— И Симион, и Джорджеску сумели извлечь выгоду из того, что люди действительно возмущались тем, как две основные партии, либералы и социалисты, фактически создали картель, который полностью блокировал любую конкуренцию, — говорит политолог Отилия Нуцу.

По ее словам, PSD и PNL сформировали большую коалицию в 2021 году и надеялись сохранить это большинство на всех последующих выборах. Но, считает эксперт, это дало «обратный эффект», и голосование за Джорджеску или Симиона — в первую очередь протестное.

— Многие люди в Румынии имеют доступ только к низкокачественному образованию и медицинскому обслуживанию. Я совершенно уверена, что в случае с Джорджеску Россия, вероятно, вложила деньги и разработала дополнительные стратегии в социальных сетях, потому что там знают, как это делать. Но в основном его победа основана на внутреннем запросе, — рассуждает Оана Попеску-Замфир из центра Global Focus. — Политические партии, указывающие теперь на Россию, раньше заявляли, что все реформы провалились не потому, что они плохо управляют страной, а потому что Вашингтон и Брюссель навязывали то, что Румынии не нужно. Найти виновного за пределами страны всегда проще.

Причин для недовольства румынскими властями у граждан страны немало. Главные — это коррупция и бедность. Например, по данным Eurostat, в 2024 году в Румынии 27,9% населения находятся под угрозой бедности, хотя средний уровень в ЕС около 21%. Хуже ситуация только в соседней Болгарии.

По словам политолога Арманда Гошу, бывший президент Траян Бэсеску предположил, что если бы во второй тур вышел баллотировавшийся в 2024 году в президенты тогдашний премьер Марчел Чолаку, то выборы бы не отменили.

— На самом деле так и есть, но поскольку вышли два антисистемных кандидата, они испугались и использовали этот прием про Россию. Тра-та-та, — говорит Гошу.

— Думаете, выборы бы отменили, если бы во второй тур вышел премьер Чолаку? — спрашиваю я Елену Калистру из неправительственной организации Funky Citizens.

— Это очень хороший вопрос.

— Думаю, что они не стали бы этого делать, — рискую я сам дать на него ответ.

— Это то, чего я боюсь, — соглашается эксперт.

Оана признает, что раньше в Румынии была популярной знакомая россиянам фраза: «Неважно, как голосуют, важно, как считают голоса».

— Партии, находившиеся у власти, контролировали выборы, они могли манипулировать людьми, доставляя их на избирательные участки на автобусах, устраивали «карусели». Подсчет голосов тоже был непрозрачным. В какой-то момент это вызвало общественный резонанс, и больше такого не происходит, но ведь те выборы, на которых осуществлялась явно незаконная деятельность, не были отменены. Так что несправедливо, что закон используется властями по своему усмотрению, — признает Оана.

Ультраправый поворот

— Джорджеску же больший фашист, чем Симион? — уточняю я у политолога Кристиана Пирвулеску.

— Симион — это настоящая опасность. Джорджеску просто сумасшедший старик, а Симион — фашист. Есть 14 признаков фашизма Умберто Эко. Я проанализировал речь Симиона и нашел у него 13 признаков из них, — отвечает тот.

Правда, оговаривается он, большинство признаков Эко и в Румынии, и в России сейчас считаются многими людьми вполне адекватными: например, традиция, антисовременность, теории заговора, мужественность.

— У нас нет подлинно демократического образования после падения коммунизма, и у людей нет возможности анализировать ситуацию, — сетует Пирвулеску.

Единственный открытый сторонник Джорджеску (и Симиона, пока они в тандеме), который дал мне интервью, — это писатель и публицист Марвин Атудореу.

Разговор он начинает с того, что просит не называть Джорджеску и его сторонников ультраправыми.

— Мы консерваторы, националисты, мы хотим придерживаться традиции, христианской религии, мы против глобалистской повестки дня, против идеологии ЛГБТ. Я бы не стал называть это экстремизмом, — советует он.

Конечно, у Атудореу есть своя версия взлета и падения Джорджеску.

— В декабре 1989 года в Румынии произошел государственный переворот (свержение социалистической диктатуры Николае Чаушеску. — Прим. авт.), — начинает Атудореу издалека. — После чего Румыния ушла на Запад и подверглась очень жестокому им ограблению. Вся наша промышленность, сельское хозяйство, система образования, здравоохранение — всё в Румынии рухнуло. Новые власти уничтожили тысячи крупных предприятий, а Румыния стала рынком сбыта продукции западных компаний, которые не платили румынским властям никаких налогов. Страна залезла в миллиардные долги у МВФ и Всемирного банка.

После краткого и эмоционального исторического экскурса Атудореу переходит к сути.

— Джорджеску поощрял пробуждение национального самосознания и сказал: «Дорогие братья и соотечественники, нам больше не нужно занимать деньги, ведь у нас есть огромные природные и интеллектуальные ресурсы. За рубежом живет почти восемь миллионов румын, которые работают на иностранцев. Если мы создадим надлежащие условия, люди вернутся, и в Румынии будет очень прибыльная экономика».

По словам писателя, граждане Румынии, услышав послание Джорджеску, «преисполнились энтузиазма и сочли его реальным кандидатом на пост президента».

— Мы очень хотим, чтобы этот человек стал президентом Румынии, потому что другие кандидаты говорят только, что Румыния должна помочь Украине в борьбе против России. Мы же не хотим следовать программе ЛГБТ и уступать свой суверенитет Европейскому союзу. Румынский народ хочет иметь собственные производственные мощности. Мы не хотим быть рабами Запада, — заканчивает он свой пламенный спич.

На вопрос о TikTok-кампании Джорджеску Атудореу отвечает, что три других кандидата в президенты вложили огромные средства в TikTok, а успех Джорджеску объясняется «резонансом, который он пробудил в румынской публике». Он уверен, что если Джорджеску разрешат принять участие в новых выборах, то он выиграет их уже в первом туре.

Рассуждая об отмене выборов, на которых лидировал Джорджеску, писатель приводит исчерпывающий и очень подробный список нарушений румынской властью принципов демократии. Во-первых, говорит он, не допустили сенатора Диану Шошоакэ «за то, что она сказала, что Румыния не хочет воевать с Россией». Во-вторых, в декабре 2024-го отменили выборы под предлогом вмешательства России, хотя решение Конституционный суд Румынии принял на основании тайной встречи, так и не представив никаких доказательств.

— Из-за отмены выборов прямо в их разгар Румыния по уровню демократии встала на уровень Папуа-Новой Гвинеи, где племена африканцев танцуют у костра. Власти не уважают элементарные принципы демократии, — жалуется Атудореу.

Надежда либералов

Депутат парламента Румынии от партии «Союз спасения Румынии» (USR) Корина Атанасиу встречает меня на рабочем месте. Румынские депутаты заседают в монструозном Народном доме, построенном при и для Чаушеску. Это самое крупное административное здание в Европе площадью 350 тысяч квадратных метров. Внутри сохранились коммунистические интерьеры, и больше всего Дом парламента напоминает российскую Госдуму.

Атанасиу входит в команду Никушора Дана — мэра Бухареста, который вышел во второй тур, ненамного обойдя кандидата от правящей коалиции Крина Антонеску. Дан считается гениальным математиком, а активизмом и политикой он занялся в конце 1990-х годов. В 2015 году он основал партию «Союз спасения Бухареста», которая боролась за зеленые зоны и объекты культурного наследия в Бухаресте. Позже партия превратилась в «Союз спасения Румынии», но Дан из нее ушел из-за несогласия с позицией однопартийцев по однополым бракам.

На президентских выборах в ноябре 2024 года USR поддерживал свою тогдашнюю главу — бывшую журналистку, а ныне мэра города Кымпулунг Елену Ласкони. Она набрала лишь на четыре процента меньше Джорджеску, заняв второе место. Ласкони раскритиковала решение КС об отмене выборов, весной пошла на новые выборы, но быстро стало понятно, что для второго захода у Ласкони слишком низкий рейтинг. Тогда в USR решили оставить ее в одиночестве и по ходу кампании поддержать ее конкурента Никушора.

— Странно, что вы в ходе кампании переключились на другого кандидата, — говорю я Корине.

— Это не странно. Они с Еленой борются за один электорат, и если на первых выборах она была одна и поэтому все голосовали за нее, то теперь их стало двое вместе с Никушором, и он продемонстрировал, что сильнее, обойдя Елену, — говорит она.

— Да, но ведь она была лидером вашей партии (после первого тура Ласкони ушла из партии. — Прим. авт.)!

— Да, но интересы страны важнее интересов партии, — не моргнув глазом отвечает мне Корина.

— Но Никушор же, получается, выступил спойлером вашего кандидата! — восклицаю я.

— Да, может, Никушор немного и надавил на нас, но он независимый кандидат и может принимать решения самостоятельно. Если сравнить Никушора и Елену, то у нее за плечами 25 лет на телевидении, он не так харзиматичен и красив, как она, — говорит Корина и усмехается. — Но Никушор сражается с коррупцией с 90-х годов, у него очень сильный аналитический ум, он очень упрям, а это именно то, что нам нужно сейчас!

На самом деле, как и Симион из AUR, Никушор — тоже кандидат, выступивший против истеблишмента. Более того, по мнению Елены Калистру, во втором туре именно Никушор будет антисистемным, потому что за плечами Симиона парламентская партия и, например, возможность выставить наблюдателей на каждый участок.

Минусом мэра Бухареста, конечно, остается нестандартный для румынского политика имидж и отсутствие харизмы. Даже имя Никушор — это уменьшительное от Николае. Мешает и отсутствие известности за пределами Бухареста и других крупных городов. Да и главный слоган кампании — «Честная Румыния» — как-то не поражает воображение.

— Когда мы говорим о коррупции и борьбе с ней, мы как раз получаем электорат из других частей, потому что наша диаспора уехала из страны именно из-за коррупции, — отмечает Корина.

TikTok-революция

— Вы же из России, а значит, должны понимать, в чем проблема, — смеется бывший депутат Каталин Теницэ. — Наши демократы напоминают русскую оппозицию!

— Они сражаются друг с другом и не способны представить себя как ясную альтернативу [режиму]. На их фоне группа экстремистов выглядит намного более сплоченной и организованной, — жалуется эксперт Отилия Нуцу.

Ощущение, что в Бухаресте вообще никто не переживает из-за выборов, растет с каждой минутой, потому что на улицах нет вообще никакой предвыборной рекламы. Оказывается, она была запрещена после избирательной реформы в 2015 году, и теперь город заполняется плакатами с политиками только до начала выборного периода (зато в это время нет никакого контроля за тратами на политическую рекламу).

В том числе и поэтому война между кандидатами идет не на улицах, а в интернете, в особенности в соцсетях. По ее словам, произошло это внезапно, и в других партиях никто не был готов к такому развитию событий.

— Мы раньше не вкладывали столько денег в онлайн, но теперь вместо того, чтобы отправлять моих людей в жудец (административный район в Румынии. — Прим. ред.) Вранча, чтобы поговорить с избирателями на улице, я прошу их оставаться онлайн, сделать пост в TikTok. Это намного более эффективно, хотя и грустно, потому что я люблю общаться напрямую, — сетует Корина.

— Чем-то напоминает сериал «Черное зеркало», — задумчиво говорю я, а Корина неожиданно со мной соглашается.

— Да-да, как в эпизоде, где девушка бежит [по району], останавливается и здоровается с соседями [чтобы те не снизили ей социальный рейтинг в приложении]. У нас также! Мы создали сообщества, где ставим друг другу сердечки и лайки, чтобы увеличить видимость постов, у нас есть группы в WhatsApp, где мы размещаем ссылки на наши посты, чтобы другие могли зайти и повысить их просмотры. Мы находимся в этой новой эре агитации, к чему нас вынудили русские, — говорит она.

Особенность Румынии в том, что здесь огромное влияние на общество имеет именно Tiktok (ставший причиной победы Джорджеску).

— У нас не так, как в России или даже Молдове, — говорит политолог Кристиан Пирвулеску. — В Румынии 9–11 миллионов человек имеют аккаунты в TikTok, а это половина населения. Людей не интересуют дискуссии в классических СМИ — только TikTok, где все говорят об опасностях Европейского союза и катастрофе в Румынии.

Удивительно, но TikTok здесь активно используют даже пожилые люди, которым уехавшие за рубеж дети купили смартфоны, чтобы им самим было проще общаться с родителями. Те скачали TikTok, а потом подсадили на него и своих детей из диаспоры.

Europe is not far. Right?

Елена Калистру из Funky Citizens в нашем интервью называла уличные акции устаревшими аналоговыми методами, но тем не менее вошла в оргкомитет большого проевропейского марша в Бухаресте 9 мая. Имя Никушора Дана в нем не упоминалось.

— Вы не увидите, чтобы все НПО объединились и поддержали одного кандидата, потому что это не работает больше. Во многих ситуациях, в том числе в борьбе, в которой, кажется, нет шансов, лучше всего привлечь к достижению цели больше людей, каждый из которых обращается к собственной аудитории, — говорит Елена, объясняя, почему Funky Citizen открыто не поддерживают демократического проевропейского кандидата.

И это при том, что между первым и вторым туром Симион заявил, что Funky Citizens и еще одна НПО должны исчезнуть.

— Он обвинил нас в том, что мы иностранные агенты и плохие люди. И я знаю, что коллеги из других НПО сейчас пишут письма солидарности, но это не сработает, — комментирует Елена. — Знаете, что сработало? В тот же вечер я написала пост в фейсбуке с ответом Симиону из одного слова: «Мяу!», — рассказывает она и хохочет. — Знаю, это звучит нелепо, но это сработало! Мое «мяу» подхватили традиционные СМИ и поставили в заголовки.

К шести вечера сторонники европейского вектора развития Румынии начали собираться на Университетской площади в центре Бухареста. Люди приходили в основном без символики, на месте продавали флаги Евросоюза и синие с желтыми звездами воздушные шарики (флагов Румынии было меньше). Плакатов (особенно самодельных и креативных) почти не было. В глаза бросались только кем-то заготовленные заранее: Europe we belong («Мы принадлежим к Европе»), This is Bucharest, not Budapest («Это Бухарест, а не Будапешт»), Europe is not far. Right? («Европа недалеко, правильно?», игра слов).

Над площадью на высоком здании гостиницы Grand Hotel я в какой-то момент вдруг заметил портрет великого шахматиста и российского оппозиционера Гарри Каспарова, что показалось мне дурным знаком, хотя вряд ли многие избиратели в Румынии знакомы с карьерой этого политика.

Чуть ниже Каспарова на длинном древке (позже выяснилось, что это удочка) не менее гордо реял флаг Румынии с дыркой посередине. Это стилизация под символ революции 1989 года, когда люди вырезали из флагов герб Социалистической Республики Румыния.

— Я был тогда на улицах, много людей погибло. Мы ходили и кричали: «Свобода! Демократия!», — вспоминает Адриан, инженер на пенсии.

Английские слова он подбирает с трудом. Стоящая рядом с ним 64-летняя Криста на хорошем английском говорит мне, что кандидат в президенты Симион хочет не только выйти из Евросоюза и НАТО, но и вернуться назад, в 1980-е годы.

Тут к нам подходит мужчина в старомодной шляпе и больших темных очках, как будто телпортировавшийся из эпохи Чаушеску. Он перечисляет всех советских генсеков: Брежнева, Черненко, Андропова и Горбачева, а Криста переводит его резюме: «Они все одинаковые — из КГБ».

Адриан явно хочет общаться, несмотря на языковой барьер, и всем своим видом выражает дружелюбие:

— Вы русские люди — часть Европы. Я не понимаю, почему вы географически в Европе, но при этом не хотите в нее.

— Ну так и у вас за Симиона голосуют 40%, — пытаюсь я вырулить обратно на румынскую тему.

— Да, верно, верно, — соглашается Криста, но Адриан уже завелся:

— Одно из моих желаний — чтобы русские были рядом с нами. Я хочу увидеть свободную Россию. Передайте это своим соотечественникам! — говорит он, а я вот передаю.

— И я хочу посетить Россию. Санкт-Петербург! — поддерживает Адриана Криста.

— А говорят, что румыны не любят русских, — замечаю я как будто невзначай.

— Нет, я не против русских, я не против Достоевского и Толстого, — решительно отвечает Адриан.

— Чайковского, Рахманинова, Прокофьева, — старательно перечисляет русских композиторов Криста.

— Я против тирании, которая установилась в вашей стране. Я хочу, чтобы русские уничтожили тиранию. Это моя мечта. Но если победит Симион, она не осуществится, потому что тирания будет еще и тут, — продолжает Адриан.

Криста говорит, что верит в победу Никушора, в то, что удастся уговорить два-три миллиона человек прийти на выборы и проголосовать за европейский путь.

— У вас есть друзья, которые голосуют за Симиона? — спрашиваю я.

— Я работаю на заводе, и да, у нас много людей, которые голосуют за Симиона. Они не слышат ничего, не верят тому, что мы говорим, их лица в этот момент пусты. Поэтому мы должны убедить людей, которые не проголосовали, — отвечает Криста.

— Ваши коллеги действительно смотрят ультраправых в TikTok?

— Да, они все там сидят. Я спросила молодых людей, почему они голосуют за Симиона, и они ответили: «При режиме Чаушеску всё было не так уж плохо, много квартир». Я ответила, что они ничего не знают об этом: а они: «Мы не слышали жалоб от родителей», — говорит Криста.

От Университетской площади люди отправляются по проезжей части до площади Победы. Идти около получаса. Скандируют по дороге немного, иногда кричат: «Румыния — это Европа» или «Ни-ку-шор». В какой-то момент слышу какую-то кричалку, начинающуюся со слов: «Россия — ничто».

Возможно, мне послышалось, но среди немногочисленных плакатов на марше я увидел и один с упоминанием России: EUnoRU было написано на нем. Я спросил у несшего плакат студента Аргира Эннио Андрея, что он имеет в виду.

— Симион в своих публичных заявлениях показал свое истинное мнение о том, что происходит в Украине. Его послание не направлено против России и путинского режима, а потому оно очень опасно, потому что российская политика влияла на нас на протяжении всей истории, и мы не хотим возвращаться к тем временам, — рассказывает студент.

— Чаушеску?

— Да, к временам Чаушеску, но в целом родственники коммунистических чиновников всё еще занимают должности в румынском государстве.

— А вы считаете, что Симион собирается по-настоящему дружить с Путиным? — уточняю я.

— Встретятся авторитарные режимы с политикой, противоречащей европейским ценностям, либеральным ценностям. Поэтому я думаю, что они поладят друг с другом, — уклончиво отвечает Аргир.

Шествие заканчивается митингом на площади Победы. Вместо песен Виктора Цоя организаторы перед началом включают композицию Тото Кутуньо Insieme: 1992, где в припеве есть слова: «Объединяйся, Европа». С этой песней итальянский певец победил на «Евровидении» в 1992 году.

Экономический кризис как шанс

Активист Раду Хоссу одет в одежду цвета хаки и за весь разговор, кажется, ни разу не улыбается. Он часто бывает на войне в Украине, куда ездит как военный корреспондент, хотя до этого отношения к журналистике не имел. Он собирает сотни тысяч евро на военную технику для ВСУ и получил орден от Владимира Зеленского.

— Нам нужно выбрать путь в империалистическую Россию или продолжить путь в Европу, — говорит он. — Я был на войне и знаю, насколько там важен моральный дух. Теперь мы боремся за нашу демократию, и я не могу себе позволить не надеяться, не сражаться и не верить в победу.

Он поддерживает Никушора, говорит, что лично его знает, что это блестящий математик, но скромный и достойный человек. Хоссу надеется, что его примеру последуют и другие известные люди в Румынии, которые пока что «еще деморализованы после первого тура, когда решили, что Симион уже победил».

Раду активно агитирует за Никушора, хотя, по его словам, получил уже больше трех тысяч угроз — как в свой адрес, так и в отношении членов своей семьи.

— Я нахожусь в списке ФСБ и ГРУ, и, если Симион победит, моя физическая неприкосновенность будет поставлена под угрозу. Возможно, у меня остается немного дней в Румынии или в этой жизни, — говорит он.

— Во время кампании Симион обещал людям дома за 35 тысяч евро, а недавно сказал, что это был просто рекламный ход. Надеюсь, люди поймут, что он всё время им врет, — говорит Али из Музея коммунизма.

Она напоминает, что в истории современной Румынии уже не раз прозападный кандидат побеждал лидировавшего после первого тура ультраправого политика.

— В 2004 году бывший премьер-министр Адриан Нэстасе буквально захватил всю страну — было насилие в отношении журналистов и очень сильное влияние над обществом, много коррупции. Он тоже набрал около 40%, но Траян Бэсеску сумел изменить это во втором туре. Потом Виктор Понта, премьер-министр, при таком же раскладе уступил Клаусу Йоханнису, — подтверждает Елена Калистру.

Похожее произошло и с референдумом против однополых браков в 2018 году.

— Тогда все думали, что за ним стоит церковь и все партии, поэтому шансов нет, но в итоге они провалились, — вспоминает глава Funky Citizens.

Оана Попеску-Замфир считает, что решающий фактор для определения победителя — экономика.

— Сейчас это самое обсуждаемое, потому что инвесторы, фондовый рынок и обменный курс валюты уже отреагировали. Евро [вскоре после первого тура] преодолел психологический порог в пять леев к евро. Румынское правительство не смогло взять новые займы по желаемой процентной ставке. То есть мы уже видим страх на финансовом рынке в связи с возможной будущей победой Симиона, — говорит она.

Тот, который не стрелял

Кажется, что все эти надежды — пустые иллюзии, ведь крупнейшая в Румынии Социал-демократическая партия (PSD) отказалась призвать своих сторонников голосовать за кого-либо из финалистов выборов. Кандидат от правящей коалиции PSD и PNL Крин Антонеску занял с 20% голосов только третье место, чуть-чуть уступив Никушору Дану.

Вице-президент PSD и сенатор Виктория Стойчу — единственная среди сотни партийцев, принимавших решение о стратегии во втором туре, — проголосовала за поддержку во втором туре Никушора Дана. Вариант поддержки Симиона, по ее словам, там даже не обсуждался.

— Я сказала, что мы должны поддержать Никушора, потому что дело не в личности кандидата, а в том, в каком направлении движется страна, но оказалась в подавляющем меньшинстве, — сетует она.

По словам Виктории, раз сторонники в первом туре уже не прислушались к призыву партии выбрать Антонеску, ее коллеги разрешили соратникам голосовать, как хочется. Проблема, по словам Виктории, в том, что «Союз спасения Румынии», партия Никушора Дана, «построила себя на противостоянии с PSD».

— Они были для них воплощением системы, истеблишмента, коррупции, всего плохого. Когда я еще не состояла в PSD, меня очень тревожила радикализация в политических выступлениях ее противников. Они не только демонизировали партию, но много лет стигматизировали избирателей, занимали очень элитарную позицию против «глупых, необразованных бедных крестьян, получающих социальную помощь от государства и зависящих от государства». Поэтому я не согласна, но понимаю нежелание некоторых моих коллег поддерживать кандидата от USR, — объясняет Виктория.

Она рассказывает, что родилась в Молдове, но живет в Румынии уже больше 20 лет. Виктория много лет работала в немецком фонде Фридриха Эберта и в СМИ. В PSD она вступила, потому что придерживается левых взглядов, а другой левой партии в Румынии нет.

— Уходить теперь не собираетесь?

— Нет, но если PSD вступит в союз с экстремистами, то я не смогу быть членом партии, — отвечает Виктория Стойчу.

Она была и на митинге 9 мая в Бухаресте, причем, как она сама мне сказала, «кажется, единственная из членов партии». Тем не менее она считает PSD проевропейской партией, ведь именно она привела Румынию в Европейский союз еще в 2007 году.

— Это даже не обсуждается, — говорит она.

Вероятную победу Симиона она считает катастрофой для Румынии.

— Симион систематически противостоит толерантности, верховенству закона, плюрализму, правам меньшинств — ценностям, которые лежат в основе Европейского союза. Если нарратив, противоречащий европейским ценностям, станет государственной парадигмой, то это вопрос времени, когда речь зайдет о реальном выходе из ЕС.

Стойчу объясняет провал оффлайн-сети PSD и успех ультраправых в TikTok уходом людей в «пузыри», в которые иногда очень сложно проникнуть.

— Если позволите сравнение, то в сериале «Переходный возраст» на Netflix никто из учителей и родителей не видел, чем занимаются их дети в соцсетях. Вот и мэры выполнили свою работу, но реальность изменилась.

Не за Россию, но против Украины

— В Румынии нельзя быть откровенно прорусским, как и в Польше, — говорит Елена Калистру. — Здесь практически нет семьи, в которой не было бы плохого опыта общения с русскими. Мой дед родом из Молдовы, его родителей отправили в Сибирь, двух его братьев убили, а он три года находился в коммунистических тюрьмах. Это травма.

Конечно, кто-то в Румынии до сих пор не простил Советскому Союзу оттяпанных в 1940 году Бессарабии и Буковины, но мне не показалось, что ненависть к России здесь особенно сильна. Хотя знакомая журналистка за бокалом пива и уверяла меня, что если папарацци застанут ее со мной в кафе, то уничтожат ее репутацию.

Когда я рассказываю о ее словах политологу Арманду Гошу, он смотрит на меня с притворным ужасом и спрашивает:

— Серьезно?

— Я думал, вы знаете, — ответил я, а он рассказал, что, по его мнению, в Румынии не любят Путина и Кремль, но к русским отношение нормальное. В пример он привел свой курс по современной политике России, на который каждый год записываются по 70 студентов.

Симиона в прессе (особенно западной), как и Джорджеску, величают исключительно пророссийским политиком. Политолог Оана Попеску-Замфир «не уверена, что Симион активно пророссийски настроен в том смысле, что он поддерживает Россию, а не Запад».

— Наверное, нет. 

Если Румыния не продолжит модернизацию, демократизацию и проевропейский путь, это будет соответствовать интересам России. Если у нас будет слабая и менее устойчивая экономика, если мы начнем всё больше отдаляться от наших партнеров по ЕС, это будет отвечать интересам Кремля, — объясняет она.

— То есть все, кто не поддерживают либеральную демократию, настроены пророссийски? — пытаюсь я понять логику румынского политолога.

— Нет, но рост ультраправых идет во многих странах. Происходящее в ЕС можно критиковать, в нем многое нужно изменить. Вопрос в том, делаете ли вы это, сохраняя уважение к демократии и не нарушая фундаментальные ценности и гражданские свободы, или вы нарушаете некоторые из этих свобод. Во втором случае вы становитесь пророссийски настроенным в смысле служения интересам Кремля, — говорит Оана.

Многие из моих собеседников придерживаются мнения, что Симион — «полезный идиот», но есть и те, кто считает иначе. Политолог Кристиан Пирвулеску, например, напоминает про предполагаемую (о ней рассказывал бывший министр обороны Молдовы) встречу Симиона в украинских Черновцах с представителем ФСБ в 2016 году. Впрочем, сам источник информации не уверен, знал ли Симион, с кем именно он разговаривает.

— Вы считаете Симиона пророссийским кандидатом? — спрашиваю я депутата Корину Атанасиу в лоб.

— Конечно, — без промедления отвечает она.

— А в каком смысле?

— В очень ясном смысле, — с возмущением говорит она. — Я вернулась из Украины в понедельник (имеется в виду 5 мая. — Прим. авт.) утром. Я видела там, что другие европейские страны начали восстанавливать Украину, а с Симионом нас там не будет, как и за столом переговоров. Еще мы инвестировали в Украину и не получим свои деньги обратно. Не получим даже небольшой кусочек от [будущего] Плана Маршалла для Украины.

— Но вы считаете, Симионом управляют из России?

— Вероятно, да, потому что многие его действия неясны. Например, в воскресенье после [первого тура] выборов Симион отправился в Вену, так и не объяснив зачем. А ведь все знают, что Вена — предпочтительный город в Западной Европе для российских спецслужб, — говорит Корина.

— Симион говорит, что он здесь для того, чтобы осушить болото, как в риторике Трампа. На самом деле его партия голосовала против румынского законодательства, запрещающего попадание российских дронов в румынское пространство. Это не просто риторика. Это доказательство того, что экстремистские партии в Румынии защищают не Румынию, а российские интересы, продвигают российские нарративы. Настоящая проблема заключается в том, что Симион не просто марионетка России, он действительно помогает российским интересам, — говорит военкор Раду Хоссу.

Поскольку Симион не раз говорил, что не поддерживает Путина и считает происходящее в Украине «войной, которую Россия развязала против всех международных договоров», доказательством его пророссийскости все называют то, что он персона нон-грата сразу и в Киеве, и в Кишиневе.

Все эксперты уверены, что если Симион выиграет, то поддержка Румынией Украины прекратится, о чем он неоднократно предупреждал: будет ограничен транзит военных материалов в Украину и сельхозпродукции из Украины.

— Здесь российская пропаганда очень хорошо работает. Про то, что украинское зерно уничтожает румынское сельское хозяйство, что украинцы чуть ли не убивают говорящих на румынском языке на Украине, что в румынских церквях там запрещают службу на румынском языке, хотя все они принадлежат Московскому патриархату, — говорит политолог Арманд Гошу.

Я напоминаю ему про знаменитую карту раздела Украины между Польшей, Россией, Венгрией и Румынией, которую так любит показывать кремлевская пропаганда. Симион же высказывался за восстановление границ, существовавших до 1940 года, что подразумевало бы возвращение стране Буковины (ныне Черновицкой области Украины) и части Молдовы.

— Поддерживают его не из-за этого. Да, есть 10–15% населения, которые говорят, что это румынские земли, а он сам хочет создать имидж собирателя румынских земель, — признает эксперт.

— На самом деле они говорят, что не нужно интегрировать Молдову и Буковину из-за их бедности, так что слова про объединение — это просто лозунг, — говорит Отилия Нуцу.

При этом отношение к украинцам в Румынии, признают эксперты, ухудшилось.

По ее словам, Симион повторяет, что румынское меньшинство «подвергаются дискриминации, и их надо защищать», — так же, как Путин и Орбан говорят о русском и венгерском меньшинствах в Украине.

Абсурд и пропаганда

Писатель Атудореу не считает Симиона пророссийским кандидатом.

— Это просто манипуляция! Меня вот не устраивает заявление Симиона о том, что Россия напала без всяких на то оснований на Украину, хотя это была самооборона. Как же его считать пророссийским, если он выступает против Путина? — возмущается Атудореу.

Он бы, конечно, и не поддерживал его, если бы Симион не позиционировал себя как союзник или друг Джорджеску. Впрочем, Атудореу и Джорджеску не называет пророссийским, ведь «он никогда не говорил, что дружит с Путиным или разделяет его мнения».

— Он только сказал, что не хочет войны против России, а хочет поставить интересы Румынии на первое место и желает хороших отношений со всеми своими соседями, в том числе с Россией, — утверждает он.

Что касается Симиона, то писателю всё же импонирует, что Симион «придерживается националистической линии» и не хочет поддерживать Украину.

— Мы как страна предоставили Украине много денег, большую поддержку, приняли беженцев из Украины, предоставив им наши лучшие отели, но у нас больше нет денег. Мы брали их продукты, сельскохозяйственные продукты, больше, чем продукты румынских крестьян. Теперь из-за поддержки Украины румынская экономика коллапсирует, — говорит Атудореу.

Сам Атудореу не скрывает своих пророссийских взглядов. Недаром в мае он, по его собственным словам, ездил на международную конференцию в Москве. Он хвалится, что издал две книги — об американской гегемонии в 2020 году и о переходе мира на многополярную систему в 2022 году.

— А вы сами не придерживаетесь пророссийских воззрений? — спрашиваю я писателя напрямую.

— Зависит от того, с кем я говорю, — честно признается Атудореу. — Если я общаюсь в румынской среде, то поступлю благоразумно и скажу, что ставлю интересы своей страны на первое место и хочу иметь отношения со всеми, в том числе с русскими. Но вам я честно скажу, что считаю Россию стоящей на стороне правды, например, в конфликте на территории Украины.

Дальше он повторяет весь комплекс тезисов российской пропаганды о войне в Украине и предшествовавших ей событиях: говорит про то, что «на самом деле Запад начал конфликт на Украине», что «у президента Путина не было другого выбора, чтобы защитить этнических русских на Донбассе, поскольку Минские соглашения не соблюдались Западом и Украиной, а украинские войска убили на Донбассе до начала войны больше 14 тысяч этнических русских, после чего Зеленский отдал президентский приказ о вторжении в Крым в декабре 2021 года».

При всем при этом Атудореу возмущается, что в Румынии его считают пророссийским. Он жалуется, что на родине его, как и других сторонников Джорджеску, подвергают преследованию.

— Мне каждый день звонят из полиции. Они считают меня частью сети Джорджеску, связанной с Москвой. Если вы не критикуете Россию, если вы не разделяете так называемые ценности Европейского союза, глобалистскую повестку, то вы автоматически становитесь пророссийским. Это же бред и абсурд — автоматически называть нас пророссийскими экстремистами, если у нас другая точка зрения, — говорит Атудореу.

Орбан как модель

Бывший депутат румынского парламента Каталин Теницэ во время интервью пускается в пространные рассуждения об истории Румынии.

— Наш коммунизм был очень суровый, особенно в последние десять лет. Это был очень феодальный тип коммунизма, примерно как в Северной Корее. С жестокостью. А изменить общество сложно, — говорит он, смотрит на меня и смеется: — Ну вы-то в России это хорошо понимаете! — Он продолжает: — Люди у нас, как и в России, хотят сильного короля, который разберется с боярами, убедит их в полезности меритократии, после чего все крестьяне будут процветать. Если спросить людей о самых великих румынах, то в первой десятке будут пять королей вроде Штефана Великого или Михая Храброго.

По словам Каталина, портреты именно этих королей висят в штаб-квартире AUR — партии, которая поддерживает эти нарративы.

— Вопрос в том, что будет у нас в ближайшее время [в случае победы Симиона]: Беларусь или Венгрия? Людей будут арестовывать за сопротивление режиму или будет что-то помягче?

— Неужели вы всерьез рассматриваете белорусский сценарий? — удивляюсь я.

— Через два или три года — возможно. Это зависит от того, что произойдет в Украине. Я уверен, что в Румынии режим не будет таким же мягким, как в Венгрии или Польше. У них такое фашистское видение, что если они получат около 60%, то могут делать всё, что хотят, — рассуждает Каталин.

Кристиан Пирвулеску считает, что приход Симионе к власти привел бы к системным изменениям:

— Ему необходимо было бы изменить политическую систему, потому что в противном случае через год или два он бы исчез. Чтобы переписать Конституцию, ему, как Путину после 2012 года, нужно будет атаковать гражданское общество и верховенство закона.

По словам экспертов, важно и то, кого Симион назначит судьями Конституционного суда (у двоих скоро истекает срок полномочий), главой Высокого кассационного суда, директорами двух крупнейших разведывательных служб и омбудсменом.

— Таким образом, он будет контролировать большую часть судебной системы и окажется в уникальном положении, потому что в Румынии обычно очень сильна система сдержек и противовесов. Это до сих пор мешало нам идти по пути Венгрии, но сейчас Симион окажется в уникальном положении, в котором не был ни один другой президент, — говорит Оана Попеску-Замфир.

О том, что было бы как при Орбане, говорит и Атудореи.

— Джорджеску и Симион не хотят выходить из Европейского союза и НАТО. Они просто не хотят, чтобы румынский народ был рабом в этих международных организациях. У нас есть пример Орбана, который, когда не согласен с Европейским союзом, говорит: «Послушайте, я хочу блага своего народа и не буду этого делать». Брюссель его критикует, но вынужден уважать. Например, Орбан сказал, что не хочет ввязываться в войну с Россией. Мы тоже не хотим, и никто не может заставить нас, — рассуждает пророссийский писатель.

Корина Атанасиу ожидает, что Симион будет двигать страну в сторону RoExit (выходу Румынии из ЕС) и к максимальной изоляции страны, Елена Калистру ожидает разгрома сектора НКО, а Отилия Нуцу ждет экономического коллапса.

Раду Хоссу считает, что в Румынии при Симионе будет даже хуже, чем в Венгрии.

— Нарышкин, Патрушев, Песков и Дугин говорили, что Румыния входит в сферу их влияния. Они не сказали того же о Словакии или Венгрии. Интерес к Румынии выше, чем к Венгрии. Орбан им нужен только для блокирования инициатив в ЕС, а Румынию они хотят вернуть в сферу своего влияния, — говорит он.

И только Елена всё-таки рассматривает еще и относительно позитивный сценарий, при котором Симион «становится своего рода Джорджией Мелони», которая, несмотря на свои ультраправые корни, сохраняет верность единой Европе.

— Я разговаривала со своим другом из Венгрии, который спросил, нужны ли мне советы, — говорит Елена смеясь. — Но вы [как россиянин] знаете про это лучше меня. Спасибо, что экспортировали!

Перезагрузка

Вмешательство России в выборы, если оно и было, едва ли прекратилось. Правда, по мнению экспертов, ко второму туру Россия изменила тактику.

— То, что мы имеем сейчас, больше похоже на российскую пропаганду, чем на вмешательство, потому что вмешательство — это то, чего вы не видите. Российская пропаганда — это то, что мы видим на самом деле, — говорит Оана Попеску-Замфир.

Действительно, Симиона поддерживали и желали ему удачи. Например, православный бизнесмен Константин Малофеев прямо написал: «Желаю румынам, древнему православному народу с великой историей и культурой, скорейшего освобождения из глобального Содома», — и пожелал избавиться от русофобии, вспомнив «нашу общую историю».

После запрета Джорджеску на участие в перевыборах СВР опубликовал коммюнике, в котором, по сути, признал румынского радикала «своим активом».

— Думаю, они тестировали, оттолкнет ли это электорат от ультраправых. Оказалось, что для его избирателей уже не имело значения, что он явно пророссийски настроен. Думаю, именно это побудило российскую пропаганду начать игру в открытую, — рассуждает Попеску-Замфир.

— Я не думаю, что нам следует отменять выборы. Иногда нужно позволить людям понять неправильные последствия своего выбора. Я так со своей дочерью делаю, — говорит экс-депутат Каталин Теницэ. — Так что нужно выложиться перед вторым туром, но и быть полностью готовым к ведению долгосрочной борьбы. В лучшем случае она затянется на шесть месяцев, а в худшем она займет очень много времени. Как в России.

Накануне выборов ему вторит Елена Калистру:

— Кто бы ни победил, это будет перезагрузка, которая избавит Румынию от традиционного истеблишмента, — прогнозирует она, но сразу же оговаривается: — Будем надеяться, что всё-таки это не приведет к уничтожению всего того, что мы получили в плане демократии и нашего членства в Европе.