Дети репрессированных десятки лет борются в судах за жилье

Невыполнимые условия 

Согласно статье 13 федерального закона «О реабилитации жертв политических репрессий», реабилитированные граждане и их дети имеют право вернуться в город, в котором жили до насильственного переселения, и получить там социальное жилье взамен потерянного. Несколько важных нюансов. Во-первых, закон касается только самих репрессированных и их детей — внуки и другие потомки пострадавших от советской власти граждан не могут рассчитывать ни на какие компенсации. Во-вторых, реализация закона должна соответствовать региональным нормативным актам — то есть за то, 

Так, мэрия Москвы сформулировала дополнительные условия для тех, кому положена квартира в столице: заявитель, согласно статье 7 закона «Об обеспечении права жителей города Москвы на жилые помещения», должен сначала легально, с пропиской, прожить в городе не менее 10 лет. А еще заявитель должен находиться в статусе малоимущего, не ухудшать свои жилищные условия в течение пяти лет до подачи заявления (причем под «ухудшением» могут пониматься даже такие события, как свадьба, развод, рождение или смерть родственников) и обязан быть гражданином РФ. 

Прописаться и жить в Москве заявители — люди пенсионного возраста и часто живущие в гораздо более бедных регионах, куда и были переселены их семьи, — как правило, просто не могут. 

Дети ГУЛАГа

Сегодня Пресненский суд Москвы рассмотрит иски двух заявительниц — Алисы Мейсснер и Евгении Шашевой. Алиса Мейсснер — этническая немка. В 1941-м году ее мать сослали в Казахстан, а затем на спецпоселение в Кировскую область, где впоследствии родилась сама Алиса. В спецпоселении, вспоминает женщина, условия жизни были очень тяжелыми: ее тетя, которой на тот момент был всего 31 год, заболела на работах по сплаву леса и умерла. С 1957 года Алиса иногда ездила в Москву вместе с матерью — посмотреть город или купить школьную форму. Путь от спецпоселения был неблизким: лошадь, баржа или катер до села Лойно. Больше 20 километров пешком до вокзала в Кирове. Из Кирова поезд в столицу. «Это такое удивление и восхищение, которого никогда не видел», — так Мейсснер описывает свои чувства от Москвы, в которой бывала девочкой. Алиса покинула спецпоселение лишь в 1980-м — перебралась в общежитие в поселке Рудничный, в 250 километрах от Кирова. Там она живет и по сей день. Продав свое жилье там, она сможет позволить себе полтора квадратных метра жилплощади в Москве.

Дедушка и бабушка Евгении Шашевой были зажиточными людьми и могли ездить за границу. Во время одной из таких поездок в Швейцарии родился отец Евгении — Борис Чебоксаров. Швейцарская запись о рождении позже сильно повлияла судьбу его семьи: в 1937 году Бориса арестовали в Москве, где он уже много лет жил на Козицком переулке. Мужчину обвинили в шпионаже в пользу Японии, дали восемь лет лагерей и 10 лет ссылки. Вместе с Борисом арестовали и его отца, деда Евгении. Недавно семья узнала, что их, скорее всего, пытали: сын и отец подписали обвинительные показания друг на друга.

Срок Борис отбывал в Ухтижемлаге, в Республике Коми, на руднике, где и познакомился с Галиной — матерью Евгении. Воспоминания Галины о своей семье обрывочны: известно лишь, что она родилась в Ставропольском крае, потеряла родных во время войны, три года провела в немецких трудовых лагерях, а затем в советских, в том же Ухтижемлаге. Вскоре после знакомства у пары родилась дочь Евгения. 

Первые 11 лет своей жизни девочка жила с родителями на руднике, потом семью перевели на Ярегское нефтяное месторождение. Там Евгения выросла, закончила школу, вышла замуж, стала работать экономистом. Позже семья получила жилье, но не в Москве. За право вернуться в столицу Евгения Шашева борется до сих пор. 

Пожалуйста, встаньте в очередь 

В январе Пресненский суд удовлетворил иск другой заявительницы — 76-летней пенсионерки Елизаветы Михайловой. Сейчас женщина живет с дочерью в крошечном поселке Золотковский во Владимирской области, в старом деревянном доме. За право получить квартиру в Москве Елизавета судится больше тридцати лет: каждый раз она добирается до суда на трех электричках — дорога занимает семь часов. 

Перед высылкой семья Михайловой жила в Москве, в районе Вешняки. Сейчас это район, прилегающий к усадьбе Кусково и парку вокруг него, расположенный между станциями метро Окская и Новогиреево. Отец Евгении работал в сфере химической промышленности, в 1937 году его арестовали по обвинению в участии в контрреволюционной организации, приговорили к восьми годам лагерей и отправили в Магадан.

После мужчину освободили, но ему было запрещено проживать в «режимных местностях», каковой являлась и Москва. Семья обосновалась в Молдавской ССР — там родилась Елизавета. В 1949 году отца арестовали повторно и сослали на 25 лет в Красноярский край. Дочери часто болели, и семья осталась в теплом регионе, не рискнув переезжать в холодную Сибирь. Отец пережил репрессии и был реабилитирован по всем обвинениям, но в Москву семья уже не вернулась. Елизавета Михайлова жила в Кишинёве, и лишь в 2008-м году вернулась в Россию, но не в Москву, а во Владимирскую область. В 1991-м году женщина впервые попала в архив КГБ: ей сказали, что ее отец невиновен и она имеет право на компенсацию жилья. Именно в 1991-м году в законе «О реабилитации жертв политических репрессий» появилось положение о праве репрессированных вернуться туда, где они проживали до обвинения. С 90-х годов Михайлова борется в судах против московской мэрии за право жить в родном городе. 

Ее требование в 2019-м году счел законным даже Конституционный суд России: жалобу Михайловой и двух других дочерей репрессированных подали юристы Григорий Вайпан и Наталия Секретарёва. Инстанция потребовала «незамедлительно» устранить «препятствия возмещению вреда реабилитированным лицам», которым власти обязаны предоставить жилье по прежнему месту жительства родителей. Однако решение привело к тому, что 

Михайлова в октябре прошлого года была в этом списке на 24240-м месте: ждать нового жилья ей предстоит 20–30 лет. То есть, если повезет, льготную квартиру она получит в возрасте 96 лет.

Конституционный суд направил в Госдуму свои поправки в федеральное законодательство — они касаются условий, механизмов и финансовых источников для обеспечения жильем детей ГУЛАГА. Однако эти поправки до сих пор не внесены. 

В январе 2025-го Пресненский районный суд постановил, что мэрия Москвы обязана в течение трех месяцев с момента вступления решения в законную силу выплатить женщине компенсацию на приобретение жилого помещения в Москве площадью 33 квадратных метра. 

Однако 24-го апреля 2025-го года Мосгорсуд отменил это решение — первое в истории положительное решение о возвращении домой детей москвичей, репрессированных в годы Большого террора. Суд постановил, что вопрос обеспечения детей репрессированных жильем должен решаться «на федеральном уровне».