«Духовный маяк»

Впервые День Победы в Советском Союзе отметили в 1965-м, в 20-летие поражения нацистской Германии. Почти двадцать лет это был обычный рабочий день, и только при Брежневе он стал государственным праздником. Российский историк Кирилл Кобрин утверждает, что с самого начала он использовался как политический инструмент — Брежнев стремился использовать победу для повышения имиджа СССР. Культуролог Александр Марков отмечает, что вкусы элиты брежневской эпохи и сегодня проявляются в эстетике и ритуалах праздника. Но он же подчеркивает и эластичность Дня Победы: это праздник, который можно легко приспособить к текущим потребностям.

В постсоветской России День Победы впервые отметили в его 50-ю годовщину, в 1995 году. Тогда, находясь в сложном положении перед выборами, Борис Ельцин попытался забрать у коммунистов монополию на советскую ностальгию. И ему это удалось.

В поисках лекарства (2000–2004)

Последующие парады при Ельцине были более скромными. Их роль выросла, когда президентом стал Владимир Путин. Новый президент считал, что исчезновение Советского Союза привело к потере гражданской идентичности. В своей статье, вышедшей в 1999 году, он описывал российское общество как расколотое на группы с принципиально разными ценностями.

Создание новой национальной идентичности являлось одним из приоритетов его первого срока. 

В дополнение к смене гимна на советский Путин вернул ряд советских символов и на военные парады. При Ельцине они не использовались. «В наши дни — как и в те военные годы — красное знамя Вооруженных Сил снова в строю», — заявил Путин в 2001 году. С самого начала он старался подчеркнуть, что те, кто служит в современной российской армии, являются наследниками советских солдат времен ВОВ. Так, в 2001 году он назвал победу СССР во Второй мировой войне «духовным стержнем российской армии».

Однако Путин также обозначил, что победа важна не только военным. Государство хотело бы, чтобы каждый россиянин считал своим долгом служить Родине. Победа СССР во Второй мировой войне — «наше богатство и наш духовный маяк», заявил Путин в 2003 году. Он добавил, что хранить священную память и трудиться на благо страны — обязанность всех россиян.

Президент призывал слушателей подражать героическому примеру предков, прошедших войну. В 2003 году он сказал, что советская победа «обязывает к новым делам, к новым победным высотам». Вторая мировая стала для него фундаментом, на котором можно построить российскую идентичность.

Роль политики в праздничных речах Путина первого срока была незначительной, но, тем не менее, речи отражали политический климат страны. Путин тогда сравнивал актуальную для страны угрозу терроризма с нацистской угрозой из прошлого. Проводя между ними параллель, он как бы приравнивал себя к Иосифу Сталину, который, по мнению многих россиян, был положительной и выдающейся фигурой (при том продолжая отзываться о нем как о «неоднозначной» фигуре в публичном поле. — Прим. ред.).

В том же году Путин заверил публику, что привычка России побеждать в войнах «высоко поднимет российское знамя демократии и свободы», а уроки Второй мировой послужат «предупреждением тем, кто считает террор и насилие своим главным оружием». Такие заявления звучат спустя четверть века весьма иронично.

Зачатки грядущего (2004–2008)

Риторика Путина на парадах Победы второго срока приобрела знакомые современной публике черты.

Воспользовавшись тем, что по случаю годовщины в Москву приехало множество мировых лидеров, в 2005-м Путин выступил с речью, нацеленной на них. Он представил Россию как страну, открытую для сотрудничества с международным сообществом. Россия, по его словам, была «готова строить такие отношения, которые скреплены не только уроками прошлого, но устремлены в наше общее будущее».

В ходе этого срока вопросы внешней политики стали регулярной и заметной частью праздничных речей. Путин постоянно призывал к международному сотрудничеству и единству перед угрозой терроризма, а также использовал праздник, чтобы изложить внешнеполитический курс страны внутренней публике.

В своей речи в 2005-м он заверил мир, что внешняя политика России основана «на идеалах свободы и демократии, на праве каждого из государств самостоятельно выбирать свой путь развития». Это был единственный за все парады Победы раз, когда он описал внешнюю политику России таким образом. И это тоже звучит как критика ранним Путиным себя в будущем.

Появление такого заявления в речи по случаю Дня Победы еще раз подчеркивает эластичность праздника: демократия, идентичность, терроризм. На 9 мая можно говорить обо всем, стоит только как-нибудь связать это с войной.

В эти годы праздничные речи становились всё более политизированными. Впервые появился нарратив, который в дальнейшем стал ключевым: нацистская угроза. 

Вдобавок к восставшему из могилы нацизму Путин представил публике еще одну серьезную угрозу: тех, кто переписывает историю. В 2007 году он заявил, что есть люди, которые пытаются осквернить мемориалы героев войны, посеять вражду и «принизить бесценный опыт» Великой Отечественной. Это прямая отсылка на произошедшую весной того года в Эстонии «бронзовую ночь»: в апреле 2007-го решение эстонского правительства перенести советский монумент спровоцировало беспорядки среди этнических русских. Россия поддерживала их и организовывало кибератаки на эстонскую инфраструктуру, открыто призывая правительство страны уйти в отставку.

Так называемые «неонацисты» и «ревизионисты» стали в дальнейшем главными пугалами российской пропаганды. Уже в нулевых стала ясна роль Дня Победы в качестве инструмента для политической и военной мобилизации. В последней речи этого срока Путин заявил, что «как и они, мы будем так же самоотверженно защищать интересы Родины», имея в виду всех россиян, когда говорил «мы», и ветеранов войны, когда говорил «они».

Гром на горизонте (2012–2018)

В первое же выступление третьего срока Путин заявил, что у России есть «великое моральное право» проводить агрессивную внешнюю политику, основанное на ее роли во Второй мировой. Хотя в той же речи Путин говорил о важности уважения международного права, государственного суверенитета и права каждого народа на самоопределение, это звучало шаблонами.

В 2013 году Путин утверждал, что поскольку россияне ясно помнят трагедию Второй мировой войны, они сделают «всё, чтобы никто и никогда не посмел ее [войну] вновь развязать, не угрожал нашим детям, нашему дому, нашей земле».

Речи последовательно имели мобилизующий тон и призывали россиян совершать великие подвиги во имя Родины. Путин уже открыто превозносил значение Дня Победы как краеугольного камня российской идентичности, называя его «святым символом верности Родине, которая живет в каждом из нас».

После того как в 2014 году Россия аннексировала Крым, поддержала сепаратистов на востоке Украины, а в 2015 году отправила войска в Сирию, Путин начал еще усерднее хвалить российскую армию. Избегая прямого признания ее вмешательства в дела других стран, Путин использовал Красную армию как тонкий способ выразить благодарность российским военным и улучшить мнение о них в обществе:

В следующем году Путин похвалил российских военнослужащих за то, что они «сегодня, как и всегда, проявляют мужество и героизм», и добавил, что страна гордится ими. Он продолжает сравнивать российских солдат с фронтовиками по сей день, поскольку ветераны ВОВ вызывают всеобщее уважение.

В 2016 году Путин сумел связать с Великой Отечественной даже санкции, введенные против России, рассказав о героических усилиях тех, кому было поручено переместить советскую промышленность в Сибирь в годы войны. Он хвалил их за «беспримерную трудовую победу», таким образом намекая на благодарность занимающимся импортозамещением.

Речи третьего срока были наполнены формальными фразами о том, что Россия стремится к миру, равному партнерству, глобальному единству и большей безопасности. И хотя с каждым годом эти заявления звучали все более и более неискренне, они отвечали потребности режима представить Россию в качестве невинной стороны внутренней публике.

Помимо пропаганды милитаризма и оправдания действий на международной арене, эти речи активно нагнетали страх. Так, в 2017 году Путин заявил, что «сегодня сама жизнь требует повышать наш оборонный потенциал». В своем недавнем интервью он сказал, что «страна была не готова» начать войну в 2014 году. Это доказывает, что парадные заявления об оборонном потенциале служили инструментом мобилизации.

Почему именно жизнь требует наращивать потенциал, Путин пока не уточнял, ограничиваясь рассказами об абстрактных угрозах терроризма и неонацизма. Впрочем, уточнением занималась российская пропаганда, постоянно сообщая, что «неонацисты» есть в Киеве, Вашингтоне и других местах.

Затишье перед бурей (2018–2021)

Отмеченный ранее высокий уровень политизации и милитаризма сохранялся и в предвоенные годы четвертого срока. В речах Путина по случаю Дня Победы по-прежнему утверждалось, что Россия стремится к глобальной безопасности и международному сотрудничеству на равных. Он продолжал предупреждать своих слушателей об угрозе, исходящей от неонацистов, террористов и экстремистов, говорил о необходимости наращивать мощь и престиж вооруженных сил. Из сегодняшнего дня ясно видно, что страну готовили к войне.

2019-й ознаменовал слияние монархических и коммунистических симпатий, когда Путин назвал СССР «тысячелетней Россией», которую нацисты надеялись подчинить.

Путин всегда стабильно подчеркивал неприемлемость ксенофобии, объясняя это многонациональным составом Советского Союза и тем, что все его народы вместе сражались против Германии. 

В 2021 году масштаб амбиций Путина расширился. Тогда он заявил, что «люди всех национальностей и вероисповеданий сражались за каждый сантиметр своей родной земли», под которой он подразумевал Советский Союз. Он совместил СССР и религию, с которой коммунисты усердно боролись, пока религия не понадобилась для военной пропаганды. В качестве части советской родины Путин перечислил «берега Балтики», большая часть которых была оккупирована Советами только после пакта Молотова-Риббентропа в 1939 году, а также Украину.

Если Советский Союз — это Россия, а россияне — наследники советских людей военных лет, то нетрудно догадаться, какие земли Путин считает своими по праву. В той же речи он подтвердил связь России и СССР, говоря о празднике: «Наш по праву наследников поколения победителей, поколения, которое мы чтим и которым гордимся».

Оглядываясь назад, видно, что вся речь 2021 года звучит как анонс намерений. Значительную часть выступления Путин посвятил запугиванию российской общественности призраком «нацистской» угрозы. В кульминационный момент речи он поклялся, что Россия будет «твердо защищать наши национальные интересы, обеспечивать безопасность нашего народа». Учитывая, что весной 2021 года российские военные как раз проводили учения вблизи украинской границы, такое заявление не было случайным.

Маски сняты (2022–2024)

Выступления Путина на парадах Победы претерпели радикальные изменения после начала вторжения в Украину. Самым заметным изменением стало то, что 9 мая того же года Путин открыто назвал террористов, неонацистов и ревизионистов, о которых ранее говорил лишь абстрактно. Среди них — США, НАТО и «коллективный Запад», которых он обвинил в поставке оружия неонацистам в Украине, а также в подготовке к вторжению в Россию с целью уничтожения «традиционных ценностей» страны.

В то же время Путин продолжал утверждать, что сам он ни в чем не виноват. «Россия призывала Запад к честному диалогу, к поиску разумных, компромиссных решений, к учету интересов друг друга. Всё напрасно. Страны НАТО не захотели нас услышать», — оправдывался президент, утверждая, что Украина и ее союзники намеревались напасть первыми, а Россия просто нанесла упреждающий удар.

Если раньше актуальная политика была лишь частью выступления, то с 2022 года она стала преобладающей. Хотя вопросам истории и идентичности уделяется некоторое внимание, теперь в речах доминируют война с Украиной и зацикленность на внешней политике.

В своих выступлениях в эти годы Путин неоднократно обвинял врагов России в использовании международных террористов против страны в попытках посеять этническую и религиозную рознь, в сборе «неонацистской нечисти со всего мира» для вторжения в страну и многих других грехах. «Исторический ревизионизм» постоянно используется как способ упрекнуть Запад. «Они сносят мемориалы истинным борцам с нацизмом, ставят на пьедесталы предателей и пособников гитлеровцев», — говорит Путин.

«Сегодня вы защищаете то, за что сражались отцы и деды, прадеды», — обратился Путин к российским военным, подразумевая, что война носит оборонительный характер. В его мировоззрении россияне — это СССР, а враг, конечно же, Третий рейх.

Продолжая эту линию, Путин обвинил «западные глобалистские элиты» в продвижении «агрессивного национализма». В том же 2023 году он радостно заявил, что «набирает силу необратимое движение к более справедливому многополярному миру», открыто используя терминологию философа-евразийца Александра Дугина.

Военные речи по случаю Дня Победы подтверждают новоявленную любовь Путина к древней истории, использование которой в качестве источника смысла и легитимности мир увидел во время нашумевшего интервью Такеру Карлсону. В речи 2023 года Путин упоминает широкий спектр исторических фигур — от Юрия Долгорукого до Михаила Кутузова. До вторжения в Украину Путин никогда не выходил за рамки 1930-х годов во время выступлений по случаю Дня Победы, оставаясь в границах Великой Отечественной войны и изредка упоминая послевоенные годы.

Путин вновь обратился к риторике в стиле Дугина в 2024 году, когда обвинил «западные элиты» в политике по «сдерживанию суверенных, независимых центров мирового развития» путем «разжигания всё новых региональных конфликтов, межнациональной и межрелигиозной вражды». Не обошлось у Путина и без обвинений в желании «исказить правду о Второй мировой войне». По его словам, эта правда «мешает тем, кто привык строить свою, по сути, колониальную политику на лицемерии и лжи».

Речи Путина на День Победы, произнесенные после вторжения в Украину, знаменуют собой окончательное установление праздника как инструмента режима. После первичного применения в качестве источника идентичности он был перепрофилирован в национальный миф для консолидации поддержки милитаризма.

Этот процесс занял несколько десятилетий, но с точки зрения Кремля игра стоила свеч. Путин подтвердил это в 2024 году, когда объявляя минуту молчания заявил, что настало время «склонить головы перед ушедшими от нас ветеранами Великой Отечественной войны», а затем поставил в один ряд с ними современных российских военных, павших, по его мнению, «в борьбе с неонацизмом, в праведном бою за Россию».