Долгожитель 

Человек Шойгу

В 80-е годы два инструктора красноярского крайкома КПСС — будущий глава Минобороны РФ Сергей Шойгу и будущий сенатор Юрий Воробьёв — жили в одном доме, работали в соседних кабинетах и постепенно подружились. В 1989 году из армии вернулся сын Воробьёва Андрей и познакомился с Шойгу — будущим «крестным отцом» на политическом пути. Правда, сам он в политику тогда еще не собирался. После окончания института по специальности «коммерция» таксовал, пытался уйти в бизнес, который он позже описывал ТАСС как «купи-продай». Воробьёв рассказывал журналистам, что стартовый капитал для своего дела занял у «красноярского цыганского барона», заложив ради этого одолженную у бабушки ценную вещь. Спустя время он вернул долг барону, а реликвию домой, но отцу об этом, по его собственным словам, так и не рассказал. 

В 1997 году вместе с братом Максимом он начал осваивать рыбный бизнес, построив рыбоперерабатывающий завод в Ногинске на месте заброшенного овощехранилища. В это же время их отец вместе с Шойгу создавал систему реагирования на чрезвычайные ситуации в России. С конца 1991 по 2007 год они продолжали работать в связке: Шойгу возглавлял МЧС, Воробьёв был его первым заместителем. В 2000-м году к ним присоединился и Андрей. Тогда Шойгу назначили вице-премьером, и он стал подбирать новую команду. 

Андрей решил уступить бизнес брату (в 2002-м он действительно продал ему акции, сделав главным бизнесменом в семье) и ушел к Шойгу. Однако работа помощником длилась недолго: «крестный отец» вскоре покинул пост вице-премьера и вернулся в МЧС. Андрей оказался в подвешенном состоянии, но вовремя получил новое предложение — заняться финансовой инфраструктурой «Единой России». Так он получил еще один счастливый билет.

«Партийный казначей»

Именно с Воробьёвым у партии появился Фонд поддержки. В то время по партийному законодательству одно юридическое лицо не могло перечислить более 10 млн рублей в год, и компании были вынуждены дробить платежи и проводить их через цепочку «нейтральных» посредников, говорится в книге Ильи Жегулева и Людмилы Романовой «Операция «Единая Россия». Неизвестная история партии власти». Это создавало риск и неудобство, особенно на фоне абсурдных кейсов вроде почти двух миллионов долларов, пожертвованных партии от общественных организаций инвалидов (а спустя год — уже ЛДПР). Фонд Воробьёва решал эту проблему и стал «приличным местом», куда можно было легально и тихо переводить деньги. Для надзорных органов всё выглядело чисто, а жертвователи при этом оставались в тени. 

В целом к финансам Воробьёв подошел как предприниматель. По его задумке, региональные отделения должны были сами обеспечивать свою работу. Это упростило правила игры для будущих кандидатов. Например, в 2007 году бизнесмен Виктор Звагельский занялся фандрайзингом для партии, а в обмен получил 11-е место в проходной части списка в Москве.

С апреля 2005 по февраль 2012 года Воробьёв руководил Центральным исполнительным комитетом «Единой России» — структурой, которая занималась всей повседневной работой партии, включая организацию избирательных кампаний. Политика называли третьим лицом партии после Бориса Грызлова и Вячеслава Володина, хотя он мог стать и вторым: собеседники Жегулева в аппарате «ЕР» утверждали, что он «метил на место Володина, ушедшего в правительство». Однако Володин оказался на шаг впереди: создав «Народный фронт» как альтернативу «Единой России», он сохранил контроль, назначив своим представителем в партии Сергея Неверова. Тот возглавил избирательный штаб на выборах 2011 года, а Воробьёву досталась более скромная роль — заниматься продвижением партийных проектов в медиа (в 2025 году Неверов — рядовой член комитета Госдумы по физической культуре и спорту. — Прим. ред.). 

С декабря 2011 года Воробьёв также возглавил думскую фракцию «Единой России», став не только партийным администратором, но и политическим лидером парламентского большинства. В феврале 2012-го он покинул пост в ЦИК, объяснив это желанием сосредоточиться на работе в Госдуме. В интервью «Дождю» он отрицал, что его уволили с этой должности из-за провальных выборов в Госдуму или личного конфликта с Володиным. Отношения с коллегой он назвал «исключительно партнерскими» и сказал, что тот помог ему сделать первые шаги в политике.

Скоро, весной 2012-го года, губернатором Московской области был назначен Сергей Шойгу, но уже в ноябре того же года он перешел в Минобороны, освободив кресло для своего преемника. Последовавшее назначение Воробьёва исполняющим обязанности губернатора стало не просто кадровым решением, а итогом сложного согласования, в котором ключевую роль сыграл Шойгу. Как писала «Новая газета», Путин заранее уведомил министра о переводе и попросил подобрать преемника. 

«После обмена мнениями было решено предложить президенту кандидатуру Руслана Цаликова и как запасной вариант — Андрея Воробьёва. Однако в самый последний момент Путин, как всегда неожиданно, выбрал вариант №2», — говорилось в материале.

«Нарезка районов»

С кандидатурой Воробьёва власти не прогадали. Спустя 12 с половиной лет он всё еще держится на своем посту. Политик успел трижды победить на региональных выборах, несмотря на все конфликты и скандалы.

Один из самых ранних ударов по репутации Воробьёва случился в 2013 году, когда проект «Диссернет» разобрал его кандидатскую диссертацию и обнаружил в ней набор из заимствований без ссылок. Так из 165 страниц текста «ворованными оказались 107». При этом губернатор числился профессором ВШЭ. Внутри вуза поднялась волна недовольства — началось движение за создание комиссии по его делу. До разбирательства не дошло: Воробьёв уволился «по собственному желанию», сославшись на загруженность.

В следующем году Воробьёв вошел в историю как губернатор, при котором была ликвидирована система прямых выборов в ключевых городах региона. 

из 75 городов прямые выборы мэров отменили в 22, а в ещё 11 — оставили, но вывели должность из системы исполнительной власти. Реальные полномочия передали сити-менеджерам, которых назначает губернатор. Исключением стал только Реутов. Закон о реформе был принят за сутки — внесен губернатором, проголосован в трех чтениях и подписан. Несогласные депутаты назвали это «насилием над муниципалитетами», но отменить решение не смогли.

Ступинский оппозиционер Николай Кузнецов объяснял «нарезку районов» так: 

— Самый ценный актив в Подмосковье — это земля. Следовательно, закон упраздняет прямые выборы глав даже на уровне сельских поселений в таких районах, как Истринский, Одинцовский, Пушкинский, Солнечногорский, Ступинский, Щёлковский. А вот, например, в поселениях Серебряно-Прудского района сохраняются прямые выборы: там «осваивать» нечего, можно и в демократию поиграть, — продолжает ступинский политик. — В итоге в тех городах и районах, где развиты экономика и гражданское общество и где востребованы демократические институты, — их упраздняют. И наоборот, где население находится в зависимом от власти положении, — там сохраняют право избирать и быть избранным.

Смысл реформы был прост: убрать из политического поля неудобные фигуры и выстроить ручное управление. Воробьёв оказался первым губернатором, кто так последовательно и быстро провел подобную реформу в важном регионе. Еще до ее начала «Голос» писал, что Московская область как один из самых крупных по численности населения и экономически привлекательных регионов страны является и одним из наиболее проблемных с точки зрения защиты избирательных прав. По данным исследователей, «на местных выборах фальсификации носят системный характер, а попытки воспрепятствовать им иногда связаны с серьезным риском для здоровья»; также практиковалось давление на политиков.

Российский правозащитник, пожелавший остаться анонимным, отмечает, что каждые выборы в Подмосковье было «довольно много скандалов из-за большого числа независимых наблюдателей». 

Так что бывают регионы, в которых «управляемость» выборов гораздо выше», — подчеркивает он.

Эксперт также указывает, что на выборах в регионе используют полный набор применяемых в России технологий: отсев кандидатов, злоупотребление админресурсом, принуждение избирателей, ограничения в агитации других кандидатов, недопуск наблюдателей, прямые фальсификации. К тому же за формирование «безопасного» набора кандидатов на выборах отвечает администрация губернатора.

Собеседник «Новой-Европа» также вспоминает, что во время выборов 2012 года двое подмосковных наблюдателей оказались в больнице, в 2014 году во время местных выборов в подмосковном Железнодорожном одному из наблюдателей сломали нос, а годом позже там наблюдателю пришлось удалять отбитую селезенку. «Учитывая, что такие события и проблемы возникают не в одном городе, а в большом числе муниципалитетов, и продолжается это уже больше десятилетия, в этом однозначно есть вина региональных властей», — уверен он.

Политолог Николай Петров в разговоре с «Новой-Европа» заявил, что до прихода Воробьёва «Московская область была Россией в миниатюре». 

«Там были довольно самостоятельные главы районов, и губернатор Московской области был не хозяином, как многие другие губернаторы, а координатором. Воробьёв сумел подмять эту систему под себя и, более того, продать новый дизайн, где нет районов и муниципалитетов, а есть городские округа, Владимиру Путину», — объясняет эксперт.

Он также отмечает, что Воробьёв — самый ранний из представителей поколения детей [политиков]. Политолог считает, что губернатор оказался одним из очень немногих представителей этого поколения, кто стал «неплохим публичным политиком» и занимает пост не потому и не до тех пор, пока его отец находится в фаворе, как в случае с Патрушевым-младшим (Дмитрий Патрушев — вице-премьер, ранее министр сельского хозяйства; его отец Николай Патрушев — бывший глава ФСБ и Совбеза, сейчас помощник президента по кораблестроению. — Прим. ред.). Воробьёв, по его мнению, остается на посту, потому что вписался в систему, «мимикрировал и эволюционировал».

Другая причина — «умение маневрировать». Петров говорит, что хоть Воробьёв «называет Шойгу своим крестным отцом в политике, но его самого нельзя назвать просто представителем клана Шойгу». 

«Московская область — место, где пересекаются интересы абсолютно всех элитных кланов. Все так или иначе живут в Московской области, многие строят там бизнес. И в этом смысле 

— считает политолог. 

Сотрудник Центра изучения гражданского общества и прав человека имени Эндрю Гагарина Алексей Гилев согласен с коллегой в том, что Воробьёв удачно закрепился благодаря сочетанию клановости и установлению политического контроля. 

«В начале 2010-х годов в Московской области была довольно активная политическая жизнь. Ко второй половине 2010-х регион стал гораздо более спокойным в политическом смысле регионом. Политических проблем руководство Воробьёва пока не создавало», — отмечает Гилев.

По словам Петрова, часть сложной коррупционной схемы, действующей в регионе, приоткрыл лишь бывший глава Серпуховского района Александр Шестун. Он пошел на публичный скандал в конфликте с Воробьёвым, вынес на публику «систему коррупции на много миллиардов» и то, как работает система сбора коррупционной ренты. Затем Шестуна приговорили к 15 годам колонии строгого режима за взятки, мошенничество и отмывание средств. Он уверен, что дело носит политический характер, и связывает преследование с конфликтом из-за отказа согласовать строительство мусорного полигона и участием в разоблачении коррупции в прокуратуре. Больше никто из подмосковных чиновников так открыто не выступал против губернатора.

Позднее Воробьёв переключил свое внимание с муниципальных депутатов на журналистов. В 2022 году власти Московской области объявили о «оптимизации» муниципальных СМИ: все редакции местных газет решено закрыть, а их сотрудников уволить. Вместо них в каждом городе осталось по одному-два фрилансера, которые пишут для областного издания «Подмосковье сегодня». Формально это объясняют экономией: чиновники считают, что миллиард рублей на 57 газет — это «слишком много». 

Семейный (в широком смысле слова) подряд

Чтобы лучше понять устойчивость Андрея Воробьёва в российской политике, достаточно посмотреть на его ближайший круг. Семья и друзья — не просто окружение, а настоящая система поддержки, в которой каждый занимается своим участком: от рыбной промышленности до строительства и банков.

Например, прочная связь с Сергеем Шойгу закреплялась не только через дружбу и покровительство в политике. В 2000-х Ирина Шойгу, супруга министра обороны, работала в девелоперской компании «Гранд Лэнд», основанной Людмилой Воробьёвой, матерью Андрея. Позже Ирина, ее дочь Ксения, Людмила Воробьёва, Сергей Матвиенко (сын Валентины Матвиенко) и бизнесмен Михаил Кенин стали соучредителями компании «Барвиха-4» — девелоперского проекта, ориентированного на элитную жилую застройку вдоль Рублёво-Успенского шоссе. К 2013 году, как сообщалось в открытых источниках, структура собственности изменилась: единственным владельцем «Барвихи-4» стало крупная девелоперская структура АО «Дрим Хаус». Также, как писали «Важные истории», муж сестры министра обороны Ирины Захаровой, Виктор Захаров, работает у Воробьёва в управделами МО на должности заместителя заведующего отделом.

Упомянутый выше Михаил Кенин вместе с другими бизнесмена был партнером племянника губернатора Подмосковья Артёма Воробьёва в проекте «Раздоры Сити» — премиальном поселке на Рублёвке (почти 200 тысяч кв. м). Еще раньше он был партнером Максима Воробьёва — брата политика — в «Русском море» и в проекте «Реновация-СПб», направленном на реконструкцию ветхого жилфонда Петербурга. Также вместе они с 2007 года были миноритарными акционерами компании «Главстрой-СПб» (входит в «Базовый элемент» Олега Дерипаски). Правда, в декабре 2012 года Максим Воробьёв вышел из советов директоров банка «Санкт-Петербург», «Стройтрансгаза» и компании «Главстрой-СПб», продав долю в последней, чтобы сосредоточиться на собственных бизнесах и избежать конфликта интересов после назначения его брата. 

Что касается «собственных бизнесов», то его 

Все накопленные средства они с братом вложили в строительство завода, который обошелся дороже запланированного, и ради завершения проекта им пришлось брать кредит. Затем они создали ЗАО «Русское море» для поставок свежемороженой рыбы из Норвегии. Со временем компания выросла и объединила под своим управлением «Русскую рыбную компанию», которая потом стала крупнейшим импортером сельди, лосося и креветок, и другие предприятия. Позднее компания приобрела завод в Ногинске (Московская область), где занялась переработкой красной рыбы, а также производством пресервов и красной икры. 

Несмотря на то, что Андрей в 2002 году передал акции Максиму, в 2007 году в отчетах он фигурировал как заинтересованное лицо в сделках с кипрским владельцем компании — Avrora Industries Ltd, что указывает на продолжавшееся участие в бизнесе. Также в 2009 году, как писал Илья Жегулев, Андрей Воробьёв активно вмешивался в выборы мэра Мурманска — региона, где «Русское море» планировало развивать лососевое хозяйство. Через год после конфликта с губернатором компания получила девять участков в Баренцевом море, пообещав вложить 3 млрд рублей. 

В 2011 году новым партнером компании стал фонд Volga Resources миллиардера Геннадия Тимченко, близкого к Путину. Совместно с Максимом они создали Rsea Holdings, которая контролировала «Русское море». После введения санкций в 2014 году Тимченко вышел из бизнеса, передав долю своему зятю — Глебу Франку.

Другой бизнесмен в этой большой и властной семье — Сергей Воробьёв, родной брат Юрия Воробьёва и дядя губернатора. Его бизнес-империя охватывает самые разные сферы: от инфраструктурных подрядов до хот-догов на заправках. В разное время он владел компаниями «Инстройтехком-Центр», «Сладкая планета», «Рузская кондитерская фабрика», «Молочный альянс». «Инстройтехком» участвовал в строительстве объектов газопровода «Северный поток».

С 2016 года Сергей также владеет 10% в компании «Нак Машинери» — официальном дистрибьюторе Mitsubishi и поставщике спецтехники с оборотом почти 4 млрд рублей в год. С тех пор компания начала получать подряды от структур, аффилированных с правительством Московской области, включая ГАУ «Центрлесхоз» и администрации Талдомского округа и Власихи. Сам бизнесмен при этом заявлял, что его родственные связи здесь ни при чём: «Они [брат и племянник] даже не знают о существовании моей компании».

Кроме того, Сергей Воробьёв совместно с сыном Дмитрием владеет ООО «Маркон», управляющим сетью закусочных «Стардогс». Подрядчики этой компании поставляют фастфуд — в том числе хот-доги — в московский филиал АО «Военторг», обслуживающий Минобороны. При этом бывший совладелец «Маркона» Вадим Андронов ранее руководил Наро-Фоминским районом Подмосковья, курировал финансирование «Единой России» через местные фонды и, по сообщениям СМИ, выступал спонсором избирательной кампании Андрея Воробьёва.

Также в 2017 году дочь Андрея Воробьёва вышла замуж за Марка Типикина. Он — бывший партнер Максима Воробьёва по бизнесу в компании «Надеко», которая торгует черным металлом. Его отец — Павел Типикин, бывший владелец «Руссобанка», лишившегося лицензии в 2018 году за отмывание денег.

Губернатор под давлением

Кажется, что с такими усиленными связями мало что может сдвинуть Воробьёва с этой должности. Начало войны в Украине, например, не повлияло на его позиции. Воробьёв оказался в числе тех региональных лидеров, кто быстро встроился в «повестку»: патриотические флешмобы с коровами в форме буквы Z и личное появление губернатора с символикой на груди.

При этом Петров считает, что Воробьёв на фоне других губернаторов, особенно в поддержке «СВО», ничем не выделяется:

Серьезным вызовом с точки зрения реагирования и координации работы региональных служб для Воробьёва в 2024 году стал теракт в «Крокусе». В нём 145 человек погибли, 551 — пострадал. Петров отмечает, что с политической точки зрения всем было понятно, что дело не «в Московской области и не в том, что и как делает региональная власть»:

— Этим могли воспользоваться, если искали повод для замены Воробьёва. Этого не произошло. Мне кажется, стратегически он прошел давно пик своей власти, когда можно было считать, что с каждым шагом он ее укрепляет и консолидирует. Сейчас она у него сокращается. А вот на каком этапе траектория сокращения его власти как губернатора мощнейшего региона может перейти в пике, это трудно сказать. 

На фоне этих событий с начала 2024 года в Московской области возбуждено более 900 уголовных дел по коррупции, и арестованы десятки чиновников, включая каждого десятого главу городского округа. «Новая газета» отмечала, что аресты коснулись как глав муниципалитетов, так и высших членов областного правительства: среди них два первых зампреда, министры, заместители губернатора. Почти все задержания проходили при участии ФСБ, чаще всего по статье 290 УК РФ (взятка). Многих чиновников арестовали «цепочкой»: сначала заместителя, затем — руководителя. В ряде случаев следствие предъявляет обвинения по делам, которые имели место много лет назад. Некоторые фигуранты, например, главы Шатуры и Сергиева Посада, занимались гуманитарной поддержкой «СВО», но это не помогло им избежать преследования. Отдельной строкой в этих скандалах стоит дело о Фонде капремонта Московской области. В 2024 году его глава Валерий Николов был арестован по обвинению в получении взяток на 23 млн рублей от бизнесмена Дмитрия Чалого. По версии следствия, деньги передавались за покровительство при заключении контрактов на капремонт в регионе. Николов возглавлял фонд с 2017 года и находился в вертикали подчинения губернатору Воробьёву. Капремонт — одна из приоритетных программ области, что придает делу особый политический вес. Сам Николов вину не признал, утверждая, что Чалый его оговаривает в отместку за расторгнутые госконтракты на 1,2 млрд рублей. Его защита настаивает на отсутствии прямых доказательств, наличии тяжелых заболеваний, и просила не отправлять его в СИЗО. Суд арестовал чиновника.

При это Гилев считает, что 

Петров считает, что недавняя серия арестов может рассматриваться и как преддверие отставки Андрея Воробьёва, и как сигнал о постепенном ослаблении его позиций при формальном сохранении власти. По его словам, Кремль ведет демонтаж крупных ресурсных структур, таких как Московская область, преобразуя их в более управляемые региональные и корпоративные образования. Он отмечает, что «сегодня демонтаж клана Воробьёвых — это более сложная задача, чем демонтаж клана Шойгу в Минобороны». При этом не отрицает, что итоговое решение остается за президентом, а возможная отставка Воробьёва может пройти «тихо», с сохранением влияния.

После Шойгу: траектория выживания

Опрошенные «Новой-Европа» политологи также указывают, что волна «посадок» началась еще до отставки Шойгу с поста главы Минобороны. Гилев считает, что даже после ослабления позиций покровителя Воробьёва клану губернатора нечего особо опасаться: 

— Вес Шойгу стал меньше, у Воробьёвых стало меньше поддержки, но они — сильный клан, у них много самостоятельных ресурсов.

Петров подчеркивает, что политическое покровительство Шойгу сегодня «ничего не стоит». В то же время Воробьёв, по словам политолога, один из «долгожителей» в губернаторском корпусе, а потому общий тренд на ротацию людей на этих постах его сильно касается: «Сама идея этой ротации — это не давать лидерам регионов обрастать связями и тем более обрастать ресурсами, финансовыми и политическими, которые, безусловно, есть у Воробьёва». Это одновременно и плюс, и минус, потому что губернатор с 2012 года обзавелся огромным количеством самых разных связей. И демонтировать его, по словам политолога, — «это не просто убрать ставленника Шойгу — это нарушить все эти связи и внести такой серьезный дисбаланс, который может осложнить политику на многие годы». 

По его словам, Московская область — очень важный регион не только в силу своего веса, но и в силу электоральных соображений. Поэтому мы можем предполагать, что «до выборов в Государственную Думу осенью 2026 года демонтаж Воробьёва не произойдет». 

Несмотря на всё это, Петров напоминает, что 

Гилев также думает, что позиция губернатора Подмосковья — это серьезный уровень, с которого вполне можно идти на повышение. При этом политических оснований менять Воробьёва нет.

«Если бы в какой-то момент Воробьёва подняли на более высокий уровень, это не было бы чем-то неожиданным. В то же время он проявил эффективность, причем не вчера: это человек, давно и стабильно работающий на своём посту. Надежный, проверенный кадр. И, в принципе, непонятно, зачем его менять или куда-то двигать: он уверенно сидит на своём месте», — считает эксперт.