Дочка плотника

Список Москальковой

Любовь Прилуцкая родилась, собственно, в Заолешенке, в семи километрах от границы с Украиной. Отец ее трудился плотником, кочегаром, да и вообще брался за любую работу. Мать была агрономом. В 16 лет Прилуцкая уехала учиться в Курск, где началась ее карьера. Пока училась, возглавляла студенческий профсоюз, одно время была секретарем молодежной общественной палаты. Будучи членом «Единой России», выдвигалась в депутаты городского собрания Курска и занималась всевозможной общественной работой, но в итоге разочаровалась в политике и начала всё время посвящать семье; сейчас у нее четверо детей. 

Прилуцкая забеспокоилась уже вскоре после начала войны. Предлагала родителям переехать, но те всё время отказывались. В 2024 году ездить в приграничное село стало опасно, участились атаки дронов. А в августе стало совсем плохо. 

— вспоминает Любовь. — Я расклеивала объявления на улице, обзванивала пункты временного размещения, но вскоре поняла, что они не выехали».

Только последние уехавшие из Суджи смогли сообщить, что видели ее родителей живыми.

Усилиями Прилуцкой и других курских активистов в прессе стали появляться имена и данные «пропавших». В ноябре 2024-го на скандальной встрече с тогдашним губернатором Смирновым беженцы и их родственники во весь голос заговорили о том, что в оккупированной зоне до сих пор находятся не меньше двух тысяч человек, а власти ничего не пытаются с этим делать. Но чиновники только отмахивались: мы работаем, работает МИД, работает омбудсмен Москалькова. 

В тот момент узнать что-либо о своих родных можно было только одним способом: увидеть их на фото или видео. Оккупированную зону посещали некоторые иностранные и оппозиционные журналисты. Кроме того, украинские военные выпустили серию роликов «Ненужные Путину», в рамках которой жители Суджи и окрестных сёл называли свои имена и рассказывали о происходящем. Многие из них обращались к своим родственникам.

Своих родных на подобных видео Любовь не обнаружила: «Наверное, не очень хотели общаться с украинцами на запись». Она продолжала их искать своими силами, однако это становилось всё сложнее. По словам нашей собеседницы, власти фактически запретили публиковать в соцсетях информацию о «пропавших»: якобы чтобы ей не воспользовались мошенники. 

«Многие удалили свои посты, поисковой отряд «Лиза Алерт» вообще снес все публикации по людям, оставшимся в оккупации. Удалось замолчать масштаб проблемы и не говорить на всю страну о том, что там осталось так много людей», — рассказывает Прилуцкая. 

В январе этого года уполномоченная по правам человека Татьяна Москалькова опубликовала свой список, в котором было 517 человек. Беженцы и их родственники сразу сказали: цифры сильно занижены, а сам список издевательски неточен. Например, среди пропавших числились: некая «девочка 2012 года рождения», «знакомая Сазоновой Т. Б.», «жители села Гуево». 

Прилуцкая стала одной из тех, кто публично раскритиковал «список Москальковой»: «Это не список. Это плевок в лицо людям, которые пять месяцев ничего не знают о своих близких!» — сказала она в своем видеообращении.

— заявляет собеседница.

Особенно активистку возмутило то, что список Москальковой репостнул недавно назначенный главой региона Александр Хинштейн, который ранее убеждал беженцев, что плотно работает с Москальковой по вопросу освобождения суджан. «У меня внутри всё кипело, поэтому я ничего не боялась. Думала, попробуйте только меня троньте, я вам всё выскажу, вообще огребете по полной программе, — горячится Прилуцкая, сетуя на то, что чиновники так и не смогли ответить на ее вопросы. — Москалькова мне позвонила, а Хинштейн — нет».

Волонтерам и беженцам пришлось самостоятельно составлять списки оставшихся в Судже людей. Они насчитали около трех тысяч имен, с чем обращались во все инстанции, в том числе к Путину.

Достучаться до Хинштейна 

Встреча Прилуцкой с новым губернатором Хинштейном состоялась только в конце января в ДК «Свиридовский», где главы региона уже традиционно общаются с беженцами. Накануне встречи Прилуцкая и другие активисты запустили виртуальную акцию «Я/Мы — нужные люди», в рамках которой призывали правительства воюющих стран и международные организации эвакуировать их родственников из Суджи. Тогда и сейчас Любовь Прилуцкая считала, что «зеленый коридор» возможен:

«К этому времени Международный Красный Крест уже заявил о своей готовности выступить посредником в этом процессе. Организация также призвала к режиму прекращения огня. Мы поднимали этот вопрос еще в сентябре, когда всё только начиналось. Тогда и с украинской стороны поступали сигналы о готовности к такому шагу», — говорит активистка.

Прилуцкую и ее товарищей вдохновил успешный прецедент, когда в ноябре прошлого года сорок шесть человек смогли вернуться в Россию через украинские Сумы. Это произошло только после многочисленных жалоб и обращений курян. «Было уже понятно, что есть какой-то способ людей оттуда вывозить», — говорит Прилуцкая. Ссылаясь на «РИА-Новости», она утверждает, что после удара по местному интернату 1 февраля украинцы сами предлагали местным жителям выехать в Россию, но соглашались не все: «Варианты по зеленому коридору были реальными, можно было это делать, но это действительно непростая работа», — резюмирует она. 

На встрече с Хинштейном Прилуцкая спросила: «Что делает Российская Федерация для возвращения людей из оккупации? Владимир Путин знает, что там находится около 3000 человек?» В ответ Хинштейн пригласил активистку на встречу рабочей группы. Но результат собрания ее не впечатлил: 

Больше Александр Евсеевич с активисткой не связывался. Зато на нее обратил внимание другой маститый чиновник. В феврале командир чеченского «Ахмата» Апти Алаудинов обвинил неизвестных курских активистов в том, что «они работают не на Россию» и якобы пытаются вывести людей на улицы. «Одна женщина и один мужчина, — сказал Алаудинов, — организуют акции и согласуют свои действия с украинской стороной». Местные телеграм-каналы предположили, что речь идет об активистах Владимире Синельникове и Любови Прилуцкой. Прилуцкая не согласна:

«Он представитель военного ведомства, у него связи везде. Если бы были основания меня в чём-то обвинять, то ко мне бы уже пришли, мы же понимаем. А поскольку ко мне никто не пришел, блин, я понятия не имею, о ком он говорил», — объясняет она. 

Война никогда не меняется 

17 марта, когда российские войска уже вошли в Суджу, Прилуцкая наконец-то узнала о судьбе своих родителей. Видео с ними опубликовал имам Иса из «Ахмата». Выяснилось, что они живы, но по-прежнему отказываются уезжать. Чтобы вывезти пенсионеров в Курск, Прилуцкая вместе с детьми записала для них видео, в котором попросила их покинуть родное село. Только тогда они согласились. 

По приезде родители Прилуцкой рассказали, что смогли выжить благодаря собственным запасам. Крупы, соленья, овощи были свои, что-то старики смогли забрать из ближайшего магазина. За водой приходилось ходить к колодцу, но иногда ею делились солдаты. «Сказали, что их особо не беспокоили. То есть к ним приходили люди, которые хотели видео записать, но они отказались». Кроме того, они могли относительно свободно передвигаться по селу:

«Папа сказал, что как-то его остановили на улице, спросили, есть ли у него пропуск, но согласились на паспорт. И в целом никаких проблем и конфликтов с украинцами у них не возникло. Может, им повезло, они у меня неконфликтные. Мы очень рады, что ничего страшного не случилось, потому что многие люди, к сожалению, оккупацию не пережили по разным причинам», — рассказывает Любовь. 

В ходе боев дом Прилуцких не пострадал. Но теперь они переживают по другому поводу: линия фронта сдвинулась на запад, а их пустующее жилье может стать добычей мародеров. Слава богу, машины у них нет, реквизировать нечего.

— говорит Любовь. 

В юности мою собеседницу впечатлил роман «Унесенные ветром» Маргарет Митчелл. Он о том, как южанка, светская леди Скарлетт О’Хара переживает личную драму и гражданскую войну в США, в конце концов она переступает через себя и приспосабливается к новой жизни. Томик Митчелл и сейчас лежит на полке героини нашей истории:

«Я очень впечатлилась тем, как там описана война, как она разрушает судьбы. [Когда я читала роман], мне снились сны, что я прихожу домой, а дом разрушен. Или что у нас идет война прямо на улицах. Я, конечно, даже представить не могла, что когда-то такое случится. Война никогда не меняется, независимо от того, какими способами она ведется: гибнут люди, разрушаются города». 

Автор: Павел Кузнецов