— В начале фильма герой приезжает в Цфат (город на Севере Израиля, один из религиозных центров страны. — Прим. ред.) и приходит в полузаброшенный дом. С чем связан выбор этого города и такой локации?
— Я выбрала снимать фильм в Цфате, прежде всего, потому, что это был город, в который мы переехали, когда приехали из бывшего Советского Союза в Израиль. Мы жили там три года и поменяли три квартиры, и, помимо того, что это биографический факт, который, конечно, имеет для меня и сентиментальное значение, Цфат — это очень интересный и очень странный город. Он сочетает в себе множество исторических слоев (считается мировым центром каббалы), население состоит из очень религиозных людей, новых иммигрантов из России и Эфиопии и художников. Несмотря на то что город считается одним из самых старых в Израиле и является крупным туристическим центром для людей духовных, это периферийный город, и с каждым годом он становится всё более религиозным и заброшенным. Он расположен между Голанскими высотами, там есть долины и холмы, город в лесах, удаленный и загадочный. Что-то в его эклектичных пейзажах, в этом сочетании святости и повседневности, в его туманности всегда меня привлекало и подходило к образу персонажа Саши.
— В Израиле снимается много разного кино, но на Берлинском кинофестивале почти все фильмы из Израиля так или иначе связаны с израильско-палестинским конфликтом. «Дома» — это редкая картина, которая его не касается. Задумывали ли вы его как пространство, где можно сделать паузу и передохнуть от войны?
— Честно говоря, я написала сценарий, не думая вообще о израильско-палестинском конфликте, хотя я уверена, что так или иначе этот конфликт формирует души людей, живущих в Израиле и Палестине с этим или без этого. Этот бесконечный конфликт пропитался в нас всех. Но у персонажа Саши, главного героя фильма, есть своя война, которая стоит выше всего. Он преследуемый персонаж, и он отправляется в это путешествие с надеждой, возможно, немного освободить себя от всех демонов своего прошлого и найти хоть какое-то спокойствие, а может быть, даже и свой внутренний дом.
Кроме того, если уж говорить о конфликте и израильском кино, совсем недавно был принят закон в Совете кино в Израиле, согласно которому артхаусные фильмы, или фильмы, которые не являются произраильскими, или вообще такие, которые не предназначены для широкой аудитории с самого начала (то есть мейнстримные фильмы, угождающие зрителю), не будут рассматриваться для получения государственной поддержки. Видимо, «Дома» был последним артхаусным фильмом, который получил поддержку от кинофондов в Израиле, и даже его мне пришлось снимать девять лет из-за больших трудностей с привлечением финансирования. В конечном итоге только благодаря вере последних верующих (в большом кинофонде Израиля), что искусство — это важное культурное наследие, мне удалось собрать четверть от необходимого бюджета.